Подведу промежуточные итоги микроисследования (а вы продолжайте писать комментарии к вчерашнему посту, мне интересно!).
1. Удачное название произведения — не обязательно броское, но его приметность может стать одной из составляющих его успеха.
2. И даже по малой выборке моих комментаторов заметно, что привлекает внимание разное.
То есть если вам сейчас (как мне, например) взгрустнулось, что ваша книжка называется слишком просто/сложно/непонятно для того, чтобы бросаться в глаза, не спешите всё переделывать — вкусы у читателей непостижимо разные. (И см. п. 1: удачное не равно броское.)
3. Поэтическая цитата в заголовке всё ещё работает (после стольких лет? Всегда!).
4. Юмор и провокация — тоже хороший вариант.
5. Парадоксы, интрига, всё непонятное, вызывающее вопрос "Что автор имел в виду?" — заставляют открыть книгу.
6. Оксюморон, метафора, сравнение — всё, что делает заголовок поэтичным, делает его ярче. А значит, привлекательнее.
С вами был капитан Очевидность. Скоро вернусь ещё с какими-нибудь банальными опросами :)

В связи с вышенаписанным. Предлагаю немного развить тему: а какие названия не азиатских, а вполне себе русских, европейских или (латино)американских произведений вам бросаются в глаза, запоминаются, интригуют? И какие заглавия реально сподвигли вас прочесть книгу, о которой вы ничего толком не знали до этого?
Ну вот, например, первое, что пришло мне в голову: "Человек, который принял жену за шляпу" (Оливер Сакс), "Мечтают ли андроиды об электроовцах?" (Филип К. Дик), "Человек, который был Четвергом" (Г. К. Честертон), "Трудно быть богом" и "Понедельник начинается в субботу" (А. и Б. Стругацкие), "Моя семья и другие звери" (Дж. Даррелл), "Магазин работает до наступления тьмы" (Дарья Бобылёва), "И бегемоты сварились в своих бассейнах" (Уильям Берроуз и Джек Керуак)...
Отдельно выделю названия, содержащие условную поэтическую цитату. Это лично мой фетиш, и да, я часто берусь за такую книгу, вообще ничего о ней не зная: "Порою нестерпимо хочется..." (Кен Кизи), "И дольше века длится день" (Чингиз Айтмантов; потом роман издавался под названием "Буранный полустанок", но под такой обложкой я вряд ли бы его взялась читать тогда, в юности), "Белеет парус одинокий" (Валентин Катаев), "Выше стропила, плотники" (Дж. Д. Сэлинджер).
А вот, например, книги, которые я когда-то прочитала только из-за названия: "Война с саламандрами" (Карел Чапек), "Житейские воззрения кота Мурра" (Э. Т. А. Гофман), "Священная книга оборотня" (Виктор Пелевин), "Сто лет одиночества" (Г. Г. Маркес), "Пегий пёс, бегущий краем моря" (Чингиз Айтматов)...

Кстати, только что, составляя список, поняла, что в детстве меня по большей части банально привлекали упоминания животных — вплоть до подросткового возраста я читала почти исключительно книги на зоологические темы (и нет, названные книжки — не о животных)). Так что теперь вы знаете, как завлечь в огромный мир литературы этих странных маленьких недоаутистов.
(Отдельного упоминания в этой связи достойны две советские экранизации: вероятно, пятилетняя я при просмотре "Собаки на сене" так достала родителей вопросами, когда же наконец будет про собаку, что "Дикую собаку Динго" мне смотреть не дали, трижды клятвенно заверив, что там не про собак))

Услышала версию, что поток странных длинных названий аниме, манги и разных там азиатских книг возник по вполне банальной причине: на сайтах, где они выкладывались, не предполагалось обложек – только список произведений. Ещё неизвестно, доберётся ли юзер до аннотации; а как привлечь внимание к визуальному продукту без картинки? Шизанутым заглавием! И все эти «Я хочу съесть твою поджелудочную», «О моём перерождении в слизь» и «Ювенильный белый конь, опьянённый весенним ветром» – это не столько прикол или дань традиции, сколько маркетинговый ход.

Что название должно быть точным, ёмким, отражающим суть и желательно образным – как-то интуитивно понятно. Но эпатирующим и завлекающим – о, так далеко я ещё не заходила, хотя мысль проста и очевидна. (Да, это я в сегодня лет осознала, что упаковка нацелена прежде всего на привлечение внимания. Всё, что вам нужно знать о моём таланте коммерсанта.)
В литературе мне эта фишка с цепляющими названиями кажется необязательной, хотя и протеста не вызывает. Возможно, поэкспериментировать с таким даже полезно... Ну хотя бы по приколу, да.

Сегодня всё пошло не по плану: мы с со-читательницей Павлой собирались культурно посетить "Артплей", а в итоге заблудились в гигантском заброшенном дворце. Это и само по себе уже шикарное приключение, но те, кто знает меня давно, оценят и тот факт, что в нём -- да, вот прямо именно в нём! -- много лет проработал генерал Слащёв. Такая вот внезапность! Подробности завтра, а сегодня немного фотокарточек.

И в завершение темы о Викторе Дашкевиче. Перед чтением я, конечно, начиталась бурных дискуссий о том, что под псевдонимом скрывается коллектив авторов / давно известный автор / женщина, и была полна решимости кого-нибудь как-нибудь разоблачить. И знаете что? Я не то чтобы Ванга от литературоведения, но в пяти томах цикла не нашла ни одного признака мистификации в краткой автобиографии Дашеквича.

Исходя из особенностей стиля – автор из моего поколения, а скорее чуть старше (и да, автор указал 1978 г.р.). По лёгкой акцентуации на Японии и выстёбыванию китайщины я предположила, что автор с Дальнего Востока, даже если сейчас живёт в Мск или СПб – это был бы не показатель, если бы автор был моложе, но в нашем поколении такие фишки связаны часто либо с профессиональными интересами, либо с местом, где прошло детство (так я, например, намертво пришита к Юго-Западу). Дашкевич пишет, что он из Владивостока – верю.

Ну и, разумеется, автор мужчина. Догадываюсь, что выводы о мистификации появились на почве трепетного отношения к котикам в тексте и явного сентиментализма в отдельных эпизодах. Но в первом случае я вижу только личный обширный опыт владения котами, собаками, а возможно, и детьми (кстати, это пошло тексту на пользу); а во втором – мужчины тоже пишут сентиментально, но немного не так. Почитайте Кинга, и вы найдёте у него те же черты, причём сентиментализм Дашкевича с кинговским порою схож настолько, что я подозреваю даже непосредственное влияние.

И это я ещё не говорю о вопиющей скудости описаний (даже самая суровая писательница нет-нет да ввернёт какую-нибудь цветистость, а тут полная глушь), с одной стороны, а с другой -- о боевых сценах, написанных с таким вовлечением, что я, читатель, люто ненавидящий боёвки, даже не зевнула ни разу.

Если, паче чаяния, это окажется женщина, я торжественно признаюсь, что гендерные стереотипы в литературе – всего лишь стереотипы. А пока меня ещё никто не смог разубедить в том, что мужчины и женщины пишут хоть немного, но по-разному)
Даже обидно, а мне так хотелось породить какую-нибудь новую забавную теорию об авторстве "Аверина"!

Я, глядите-ка, настолько воспряла духом после Дашкевича, что снова способна писать в тележку. И даже постить мемы с котиками. Вот эти, на мой взгляд, вполне аверинские.
(P.S. Надпись на изразце, если кто не разберёт: "Кота при себе держу, никуда не пущу".)

Виктор Дашкевич. Цикл «Колдун Российской империи»

Зря вы думаете, что я читаю только боллитру (и потом плююсь ядом). Неделю своей жизни я отдала циклу про графа Аверина от Виктора Дашкевича (и не жалею).

О чём это
Альтернативная Российская империя, ХХ век. У дворянства есть наследственные способности к магии: чародеи лечат, а колдуны могут сражаться магическим оружием и подчинять себе демонов – дивов. Дивы похожи одновременно на свиту Воланда и на трудных подростков, которые по-звериному очаровательны, но чертовски изобретательны в прощупывании границ дозволенного и стремлении сесть хозяину на шею. Они хитры и обладают массой полезных в хозяйстве умений, но чтобы бесёнок вырос в дива, его нужно кормить чем-нибудь живым (желательно людьми), а зазеваешься – и див сожрёт тебя самого.
По этой причине частный сыщик Гермес Аверин предпочитает обходиться без потусторонних подручных, но однажды в его грешную жизнь красиво входит див в звероформе кота. А всем известно, что с котиком, взятым на передержку, очень сложно расстаться, особенно когда уже и имя ему придумал.

Как это сделано
Цикл об Аверине, с одной стороны, типичен, особенно для сетевой литературы, из которой Дашкевич и вышел:
- это сеттинг альтернативной истории (спойлер: в гражданской победил Колчак, но есть нюансы)
- это стилизация под такое цветущее ретро, что поначалу непонятно, насколько действие книг удалено от сегодня (спойлер: не так уж далеко, но это неважно)
- это цикл из детективных историй, где каждая часть – отдельное дело, что позволяет продолжать цикл в бесконечность
- текст настолько освобождён от лишнего, что иногда непонятно, как выглядят герои и какое время года за окном. Но зато диалоги вполне хороши.
При этом книга написана на максимально широкую аудиторию и представляет собой беспроигрышный коктейль из Шерлока и Фандорина, хруста французской булки, магической академии, городского фэнтези, атмосферы Питера™, олдскульного мужского юморка и котиков.
Как этот кадавр живёт? На чистом авторском кураже. Книги, написанные играючи, с аппетитом и прежде всего для собственного удовольствия, – не всегда блистательны, но они особенные (нечто похожее, например, – «Заступа» Белова, я о нём тоже писала).
Второй важный момент: цикл об Аверине – это тариф «комфорт». Отлично пойдёт, если вы на пляже, в метро или в печали. Там есть утешительное ретро, предсказуемо счастливые концы, никаких остроактуальных и остросоциальных тем и много хорошо написанных трапез (да, я считаю себя знатоком литературной кухни)).
Детективная составляющая, конечно, добавляет динамики и держит внимание, но смысл не в ней. В классическом детективе развитие героев факультативно, а то и вовсе отсутствует. (Зуб не дам – давненько я читала Конан Дойла, – но сдаётся мне, что психологические трансформации Шерлока Холмса и доктора Ватсона – это позднейшее, экранное переосмысление классики, а не задумка автора.) А у Виктора Дашкевича самое интересное – наблюдать за взаимным курощением, воспитанием и ростом сыщика и его волшебного помощника. Здесь, помимо очевидных параллелей с литературными собратьями-сыщиками, ощущается и ведьмачий дух: на всякого демона тут найдутся чудовища пострашнее, и будут они отнюдь не дивами. Дашкевич – прежде всего сказочник, и по степени удивительных совпадений и счастливых случаев в сюжете, и по оптимизму истории, в которой герои меняются настолько сильно, что вместе с ними начинает меняться мир.
Цикл Дашкевича – далеко не маст_рид, но шанс получить от него читательское удовольствие довольно велик (советую не читать, а слушать в начитке Александра Клюквина, она этот текст очень украшает). Это такой непритязательный и необязательный книжный сериал с графьями и князьями, тайнами прошлого, разоблачениями и чудесными спасениями, сентиментализмом и лёгкой авторской иронией. Вот и славненько!

(И не говорите мне после этого, что я литературный сноб)
#есть_чо_почитать

Любимое время, когда даже меня, человека, обременённого оконными насаждениями, избыточным весом и многими обязательствами, на закате тянет сесть в поезд с несуществующим номером, где всё ещё можно курить в тамбуре и менять валюту с рук, и покатить потихоньку по разобранным путям. Например, к морю.
А ещё в апреле капля тумана превращает любой вид в фильм Тарковского.

Телеграфирую со дна болота: увязла в трясине работы и весенней уборки в доме. Приютила книжку для чтения на немецком. Не то чтобы я так уж часто читаю на немецком, но я в подъездном дарударе взяла её, чтобы полистать, и она сразу открылась на этом ☝️ Ну и как не взять-то?
А ещё (сколь низко я пала) запоем слушаю "Графа Аверина". Это 💯% развлекательная беллетристика, и это прелесть что такое. Дяденька Дашкевич, пишите ещё))

Обещанное саморазоблачение, по пунктам:

У меня именины в День дурака – действительно, Дарьи отмечают именины 1 апреля (никто не верит). Раньше это было редкое имя (лет до 20 не встречала ни одной другой Дарьи), а теперь как посмотришь на корешки книг в книжном – если не Ася, так непременно Дарья. И где они все прятались в моём детстве?.. (Кстати, шанс стать Асей у меня тоже был велик: родители чуть не назвали меня Анастасией, хотя не знали тогда, что я родилась точнёхонько в Настасьин день.)
Я работала литнегром – нет, вру, не работала. Хотя книги на заказ писала, но под своей фамилией. А литнегром мне бы хотелось поработать, на самом деле. Только не нонфика, а какого-нибудь убойного палп-фикшена. Мне кажется, я бы справилась))
Я писала в соавторстве – да, и не раз, и очень люблю это дело. Ничего не закончила, но это самые весёлые воспоминания о школьной и студенческой поре – как мы с друзьями ваяем романы, как буриме, по очереди, по главе. Какое было счастье.
Мне звонил Хрущёв – да, а что такого? У того Хрущёва, между прочим, дети есть! И я как раз выпускала книгу мемуаров сына Никиты Сергеевича. Возвращалась с перекура, а коллеги мне кричали: «Даша, там Хрущёв на проводе!» Веселилась вся редакция. (Меня спросили, чего хотел Хрущёв. Ну, стандартные вопросы выпускающему: когда приехать на договор, что там правочки, а покажите обложечку, нормальные рабочие моменты!)
Я редактировала Киссинджера – да (перевод, разумеется). Кстати, это была одна из самых сложных редактур в моей практике, прямо даже научная. Но мне было ужасно интересно, узнала много нового о политике. (Мои личные выводы: многое, что кажется хитрой многоходовкой, на самом деле случайное стечение настроений, простых хотений и банальной тупости. Как тебе такое, Джордж Мартин?..)
Я воровала книги из библиотеки – ну а кто нет? Правда, случай помню только один: это была биография Че Гевары, и мне взбрело в голову, что она непременно должна быть добыта, именно украдена. Не знаю почему. Подростки вообще странные. (Биография была феерически дурна, кстати.)
Я не люблю Джейн Остин – факт. Сперва не любила заочно, по экранизациям, а потом моя со-читательница Павла, обожательница Остин, подсунула мне «Гордость и предубеждение». Но не помогло – не идёт у меня английская литература, за редким исключением.
Я люблю комиксы – не люблю, а обожаю. И если бы они не стоили как натуральный жемчуг, я бы скупила их все. Моим первым графическим романом была легендарная, широко распространявшаяся в начале 90-х на территориях бывшего Союза «Жизнь Иисуса Христа» (а потом уже «Утиные истории», конечно). Сейчас читаю всё подряд, от Сатрапи до манги. Мой любимый цикл из домашней библиотеки – «Корто Мальтезе» Уго Пратта, а любимый стиль – ligne claire.
Я не читала Гомера – каюсь, но это так. Бог весть, как я сдала античку. Кажется, на экзамене меня спасло только то, что я взаправду читала «Сатирикон» Петрония (и очень люблю до сих пор – надеюсь, всевидящее око Роскомнадзора никогда к нему не обратится).
Я читала Даниэлу Стил – был такой момент. Мне было то ли 12, то ли 13, и я узнала из этих затрёпанных книжек в мягкой обложке много нового о политике сексе. Сейчас сложно сказать, насколько эти ценные сведения были близки к действительности.

Дайджест главных публикаций в блоге за I квартал

��Немного классического фэнтези от русскоязычных авторов
📓И подборка мрачных книжек: часть 1 и часть 2
📘Такой янг-эдалт нам нужен! «Нарушители» Елены Ядренцевой
📙О повести Ярослава Барсукова «Башня из грязи и веток»
📗Моё традиционное непонимание прозы Алексея Иванова: «Вегетация», часть 1 и часть 2
📔И та же история с Эдуардом Веркиным: «Сорока на виселице»

🌚Гнев и отвращение. О книжном продвижении
🌝Все любят «Братьев Карамазовых»
🏡Мамин самиздат: дача и немного доброты

Предыдущие дайджесты и итоги можно посмотреть по тегу #Даша_дайджест

Захотела сварганить лагман и вспомнила, что зелёной редьки нет и не будет -- сезон на исходе. Кинулась в овощную лавку к старым армянкам -- и там нет, но спросила на всякий случай.
Передо мной появился извлечённый из-под прилавка пакет с десятком подвявших редек.
-- Всё забирай.
-- Да мне не надо столько!
-- За полтинник, но всё.
-- Ну хорошо...
-- И в нагрузку ещё вот репа! И айсберг!
-- Нееет, мы так не договаривались!
-- Ой, забирай уже свою редьку и радуйся, что легко отделалась!..
#обыкновенные_приключения

Мне нравится идея делиться любимым в День поэзии. Каюсь, я плебейски мало погружена в современную поэзию, стихи долетают до меня чаще в виде песен... Хотя вот это -- не песня, несмотря на то что автор музыкант. Нет такого одинокого вечера, чтобы мне на ум не пришла хоть пара строк из поэмы Александра Васильева "Павловский парк" (если не лень -- послушайте, он хорошо её читает). Там и правда портрет того Павловска, который я знала и любила, и вообще мне максимально близки интонация и мировидение Васильева. Всю поэму не процитировать, возьму начало и конец, там самое-самое.


Возьми шоссе из города на юг
И двигайся вперёд до поворота
Направо, где дорога, сделав крюк
Пойдет вдоль парка, где деревьев круг
И будут в парк распахнуты ворота

Оставь машину. Ключ бросай в рюкзак
Ты в парке будешь просто пешеходом
Который то идёт с невестой в загс
То в одиночку лезет в автозак
Считать по приговору год за годом (...)

Нам предстоит пройти аллеей тёмной
Всего одной из тысячи аллей
В конце которой вспомним поимённо
Деревья все -- дубы, берёзы, клёны
И сотни безымянных тополей (...)

Последний взгляд на парк. Мы у ограды
Парк медленно уходит в темноту
Там, в темноте, дворец. Мы пялим взгляды
Всё впереди -- снега, дожди и грады
Последний взгляд на парк и всё, ту-ту

И парк совсем скрывается во мраке
И будет осень -- будет урожай
Ты будешь в белом платье, я во фраке
Все люди -- как деревья в этом парке
И жалко всех, и никого не жаль

Дискуссия о продвижении продолжает бушевать и обнажает пикантное. Будем честны: продвижение мало кого приводит в восторг. Но когда издательства говорят «продвигайся или прощай», сразу находится толпа тех, кто «а что такого, это даже приятно». Авторы пытаются спорить с политикой издательств (условно «издательств», всё-таки это позиция не всех компаний и не всех редакций), придираясь к частностям: продвижение – ок, но вот тиктоки, но рилсы… (А разве дело в деталях? Вся ситуация абсурдна.) Некоторые договорились даже до того, что чем больше одни протестуют против хищничества, тем лучше – ведь они освобождают жизненное пространство для тех дальновидных, кто играет по правилам издательств! И вообще, зачем эти ноунеймы со свиным рылом лезут в холдинг? У них даже мощного блога нет!

Кто бы спорил: автор, чью книгу взяли в печать, всегда готов посильно и добровольно посодействовать её распространению, это же его книжечка любимая. Ключевое – посильно и добровольно. Авторы самиздата покупают рекламу, потому что от этого напрямую зависит их доход. Но, дорогая передача, авторам с фиксированным (копеечным!) гонораром от издателя это зачем? Это как если бы хозяева газеты требовали от журналистов торговать газетой у метро.
Авторы уже продали свой текст профессионалам, и это сделка, где издательство – условная компания, выпускающая сырки, а тексты – творог. Компания перерабатывает сырьё на заводе, упаковывает продукт, продаёт, рекламирует, распространяет; именно за это она и получает львиную долю прибыли. А теперь можно сказать: не будем закупать у фермера его творог, если он не будет за свой счёт рекламировать нашу продукцию. Вон очередь из фермеров стоит, ну и что, что у них жижа какая-то, а не творог? Зато они готовы стоять у магазина в костюме клоуна, выкупить сырков штук триста и раздавать, призывно поедая их на глазах у развлекающейся публики.
Но если бы фермеры были готовы на что-то кроме доения коров и створаживания молока, они бы пошли продавать свой продукт на фермерский рынок, а не на завод, где сырьё принимают во много, много раз дешевле. Вообще-то, если задуматься – у некоторых такая альтернатива есть. А вот издательствам нечем будет торговать, если им не принесут тексты. Всё это производство просто встанет.
Помимо прочего, есть подозрение, что «личный бренд» и прочая суета с продвижением работают только на очень ограниченные сегменты рынка. Янг-эдалт и фэнтези, конечно, большой кус издательского пирога, но в нём предложение как будто рискует опередить спрос. Это происходит из-за хищнической политики «вала», когда, вкладываясь по минимуму, заваливают рынок новинками под лозунгом «плывите, сосиски!», авось да выплывет процентов пять.

Выводы:
- Политика «вала» в перспективе губительна для всего книжного рынка, в том числе и для издательств. (Об этом редакторы твердят уже лет десять, но кто бы редакторов слушал.)
- Так же и штрейкбрехерство приносит сиюминутный профит, но в перспективе сделает больно всем, включая и тех, кто надеялся растолкать локтями конкурентов.
- Не ходите, девки, замуж в первое попавшееся издательство. Не все требуют «продвинься или умри». Да, не первых попавшихся осталось мало. И да, вероятно, они потребуют от нас чего-то большего, чем писать в тренды. Но разве это плохо?

⬇️ Обожаю эту новую издательскую политику. Редакторы такие затейники. Могу ещё предложить следующие пункты:
- отправить авторов сниматься в порно или на "Онлифанс"
- заставить выкупить половину тиража и поставить у метро, чтобы раздавали свои книги бесплатно
Подогрев аудитории, всё такое...

Всем своим ру авторам теперь высылаю список того, что потребуется и того, что ожидаю от автора. Такой прям минимум, без которого никуда. Иначе 100% плохие продажи, слезы и прощание. Собрала выжимку.
1. Писать посты о своей книге, делать эстетики, придумывать темы для постов. 2. Снимать рилсы, шортсы, клипы, тиктоки и прочие короткие ролики. 3. Предлагать издательству коллаборации. 4. Делать коллабы с коллегами и блогерами. 5. Рассказывать о книге везде, где можете.
Уже предвижу летящие в меня помидоры от авторов.

На канале "Книгобара" занимательный опрос (они там всегда такие!), а я, пожалуй, вынесу из комментов нашу любимую с со-читательницей Павлой шутейку:
— Некого читать в современной русской литературе!
— Как некого? А Абгарян и Петросян!

Эдуард Веркин. «Сорока на виселице»

Когда я работала в одном большом и дружном издательстве, мы на праздники чего только не пили и не пели – но гимн у нас был один, выстраданный, прожитый, основанный на многолетнем опыте работы с любимыми авторами. Ради этого даже извлекалась из шкафа гитара. Конечно же, это было «Письмо в редакцию» Высоцкого, и апогеем, который подхватывали все, были строчки «Он над нами издевался! Ну сумасшедший, что возьмёшь…»

Это мог бы быть краткий пересказ нового романа Веркина. Но кратко не будет, раз уж я потратила на него несколько дней жизни, да и автор в этом смысле читателя не щадит.

О чём. Далёкое будущее; Яну, МЧСнику спасателю с Земли, выпал жребий участвовать в Большом Жюри, которое разбирает главные вопросы всея ойкумены. А на повестке дня – тупики синхронной физики (выдуманная Веркиным дисциплина, то ли наука, то ли философия, то ли религия – да всё равно никто не знает, что оно такое). Поэтому Ян летит на планету, где ставят опыты лучшие умы человечества, а далее – бродит и недоумевает среди этих умов в атмосфере зловещей паранойи.

Как. «Сорока на виселице» – роман-головоломка и снова, как и в «Снарке», блестящая демонстрация эрудиции и писательских умений. Это очевидная стилизация под Стругацких, причём ориентир в большей степени – «Волны гасят ветер», а не «Далёкая Радуга»: основное место в тексте отведено не действию, а монструозным, прямо-таки платоновским диалогам. На этом сходство кончается, поскольку субстанцию «Сороки» Стругацкие уместили бы от силы в повесть. Казалось бы, невыполнимая задача – написать о космосе и будущем нудно; но автор справился, и это, видимо, отвечает задачам книги.
Итак, диалоги обо всём и ни о чём; вставные новеллы, иногда в нескольких, одинаково абсурдных вариантах; и все они принципиально оборваны, не имеют конца, догадайся, мол, сама. Автор иллюстрирует ими понятие апофении, то есть склонности видеть сходство между случайными объектами, но по форме это скорее литературоцентричная остроумная шизофазия, цветистое словоблудие, лукавое мудрствование, льюискэрроловская Алиса на ЛСД. И всё это сочетается с фирменной зыбкой тревогой веркинской прозы.

Зачем. О чём это – о бегстве человечества от себя, о вселенском одиночестве, о познании, о свободе и ограниченности, о Боге? В полной мере ощутила себя главным героем романа – простым парнем с дефицитом абстрактного мышления. Я даже почитала немного чужие рецензии. И у меня чувство, что никто не понял, о чём, но все стесняются признаться. Я не стесняюсь: понятия не имею, зачем это написано.

Прошу прощения за эмоциональность — вышла не рецензия, а отзыв. Мы с Веркиным, видимо, методологически несовместимы, как и с большинством современных русских прозаиков. (Это был ценный опыт, но вернусь в этот лес не раньше, чем выйдет новый Сальников.)
Вообще я вижу элементарное неумение или нежелание рассказывать истории у большинства премиальных русских писателей. С этого момента можно начинать меня гнобить. Я только хочу сказать: я, может быть, плохой литературовед, но всё-таки по долгу службы читала Беккета, Ионеско, Кафку, Фолкнера, Берроуза, да всех, кого там положено читать – и как-то нормально было, знаете. Даже хорошо. Может быть, проблема всё-таки не в читателе?.. (Да не, не может быть, фигня какая-то!)
#есть_чо_почитать

Просто показываю красивое. Посмотрела недлинный (и пока не законченный) аниме-сериал «Фрирен, Провожающая в последний путь» (Sousou no Frieren). Наряду с магистральным сюжетом основное действие развивается во флешбэках (ну ещё бы мне не понравилось – я сама так сюжеты строю). Отряд эльфийской волшебницы Фрирен когда-то победил тёмного властелина, а через 50 лет она решает навестить друзей и обнаруживает, что они постарели, а кое-кто даже и помер. Фрирен запоздало сокрушается, что не успела узнать товарищей получше, и отправляется по следам их прошлых приключений, чтобы отыскать место, где обитают души умерших, и понять этих странных созданий – людей.
Сериал такой медленный и ласковый к зрителю, что даже монстряки, с которыми в дороге сражается Фрирен, немножко милые!
#есть_чо_посмотреть

Утром погас свет. Электричество не мигнуло на три секунды, как обычно, а отключилось с концами — а у меня ж работа. В трениках и растянутой майке выбегаю к щитку, а там уже сосед — тоже в трениках.
А я с соседями, надо сказать, знакома шапочно. Одна соседка у нас с проблемками, поэтому, встречая меня в тамбуре, никогда не помнит, кто я такая, и ужасно пугается — вот и стараюсь лишний раз её не шугать (да и каждый раз заново представляться лень). А другого соседа обычно не видать, только летом на него, бывает, находит побарагозить с товарищами, и я в два часа ночи иду на общую лоджию орать "Миша, вырубай музон!" (причём я вообще не уверена, что он Миша, но срабатывает).
Короче, встретилась в тамбуре с предполагаемым Мишей.
— И у вас?
— И у нас, — засуетилась я, — может, пробки? В подъезде вон свет есть!
— Та... эт' не то.
— Но в подъезде...
— Успокойтесь, подождите.
— Но надо же в диспетчерскую... Я стирку хотела, хорошо хоть не включила ещё...
— Успокойтесь, подождёт ваша стирка, — расслабленно махнул рукой предполагаемый Миша, — книжку почитайте.
— Но...
— Почитайте книжку, говорю!
Вот ведь. Ничего человек не знает обо мне, а угадал — для меня отсутствие электричества лучший повод невозбранно почитать книжку!
(Успокоилась, подождала, почитала — через полчаса дали, всё нормально.)
#обыкновенные_приключения

Нового "Ведьмака" перевели и выпустят в АСТ. Это само по себе меня радует. Но, увидев обложку, я даже сходила проверила, не прикол ли это.
Когда мне кажется, что хуже уже некуда, как в том анекдоте, прибегают дизайнеры, вооружённые ИИ, и оптимистично кричат: "Есть куда, есть куда!"🙈

Живут же где-то, наверное, писатели, которым в голову приходит идея, потом они понимают, как её выразить через сюжет, придумывают правильных героев и наращивают на этот каркас плоть текста. Я, к сожалению, не такова.
У меня всё всегда начинается с детали: вот кто-то сидит, предположим, за столом, и в кофе падает случайная слезинка, киношно так кап, банально, совершенно немужественно, аж сам удивился, а с другой стороны, видит-то кто? (А фиг там, автор всё видит и уже растаял, как мороженое!)
И поднимается буря вопросов: зачем сидит, почему слезинка, кто ты вообще и чего с тобой делать? И появляется герой, и сцена, а за сценой – мир, в котором неуверенным пунктиром пролагается сюжет… (А потом спрашивают: и что, и какова идея? И я в ужасе и судорогах соображаю, есть ли в этом хоть какая-то идея.)
Я с этим хаосом борюсь, конечно. Стараюсь расписывать сюжет истории загодя, но в процессе всё равно буксую на действии, на содержании. А вот с формой, героями, сценами, антуражем и деталями работается легко. И иногда неудержимо хочется быть литературным негром или соавтором кого-нибудь сочиняющего, но не пишущего…
Короче, это, – с днём писателя! Вы к какой категории сочинителей относитесь – к строителям каркасов, любителям оборочек или ничего не записывающим рассказчикам?

У меня большой опыт поедания блинов. Я-то не пеку, мама печёт, а я заведую начинками и соусами: мёдом, сгущёнкой, вареньем, творогом с изюмом, домашним печёночным паштетом, жареным фаршем с луком, грибами со сливками, красной рыбой и правильно подплавленным сыром... Во времена, когда моталась в Питер регулярно, питалась я там в основном именно в блинных. На Масленичной неделе на моей старой работе обязательно устраивали блинный день: каждый приносил свои блины — кто на сливках, кто на кефире, кто дрожжевые, кто кружевные. А дирижёром всего этого действа выступал верстальщик Иван, который приносил целый таз образцово тонких блинов. Мы к нему и без всякой Масленицы периодически подступались с просьбами: "Ваня, ну напеките блинов!" — "Ну, сколько вам на редакцию?" — "Да с пару десяточков бы..." — "Вы издеваетесь, что такое пара десяточков? Стану я из-за двадцати блинов тесто заводить! Давайте хоть сотню?"
Когда друзья мои хорошие ещё жили в Москве, они на Масленицу собирали в своей однушке блинный марафон — человек двадцать приходило, и каждый со своим фирменным рецептом. Кто-то всегда стоял у плиты, над шипящими сковородками, а остальные уминали обжигающие блины. Потом менялись, и так весь день...
В общем, всякие блины я видала-едала. И вот в этом году подруги спрашивают, люблю ли я блины с селёдкой и луком. А я впервые слышу о таких. И тут меня все начинают уверять, что это же самая исконная, основная, хитовая начинка, а я одна почему-то о ней не знаю!
У меня такое чувство, что я сошла с ума! Ну-ка, расскажите, слышали вы про такое? Или я в какой-то момент жизни провалилась в параллельную реальность, где все едят блины с селёдкой?))

Прочла "герой появляется в тексте" как "поваляется в тексте"... и в целом да, мои — именно так и делают 😑

Внезапно (из чьей любовной лирики?..) в мой текст просочилась "малиновка надежды" (мозг тут же начал генерировать "поползней смысла", "чаек иллюзий" и "удодов понимания"). Просмеялась, решила пока не убирать — это так дурацки-романтично, что максимально соответствует происходящему. Водевиль у меня или что?

Вброшу очередное спорное утверждение: играть в героев как в куклы свойственно многим авторам-женщинам. Потому что это ж отдельное удовольствие! У мужчин чаще вижу игру в сюжет, в действие (в солдатики, если утрировать), а у женщин – ну, знаете, эти ни к чему не обязывающие сцены, когда все просто общаются / пьют чай / делают что-нибудь милое или бесполезное (у меня всё время едят, например). Оговорочка: чем выше мастерство, тем меньше эти вещи бросаются в глаза, а постепенно и вовсе сходят на нет. (Но это не про меня, конечно.)

Вот эту книгу я ещё, можно сказать, в рукописи читала, а теперь у меня в руках пухленький том с замечательными картинками. Писала о ней здесь. Очень жду окончания этой истории🍀

В нашем редакционном окошке ещё горит свет — работаем, а за окном — пушистые хлопья снега. Они кружатся и создают атмосферу, которую мы очень любим. В такие дни особенно приятно открыть новую книгу и погрузиться в новую Вселенную. Поэтому сегодня #редактор_расскажет о глубокой и таинственной новинке — книге «Нарушители» Елены Ядренцевой с иллюстрациями Юлии Биленко.

С давних пор существуют два королевства: светлое и тёмное. И есть в этом мире тёмный властелин и белая королева, сын злодея и светлая избранная… Уже давно идёт игра, раз за разом, кон за коном. Тёмные против светлых, и наоборот. Пока идёт игра, мир живёт и процветает, и прерывать кон нельзя! Но что если кому-то игра до смерти надоела и этот кто-то хочет нарушить правила?

Юный Каштан ещё ничего не понимает про этот мир. Он живёт в глуши вдвоём с отцом и заранее грустит, потому что скоро придётся покинуть родной дом. Ради чего? Он сам не знает.

Карина — девочка из другого мира. Она живёт в интернате и много слышала о «той стороне», так что когда за ней, как за принцессой из сказки, является кто-то, чтобы забрать в свой дворец, Карине всё равно, кто он — принц или тёмное отродье. Саше всего двенадцать, и она старается быть хорошей принцессой, достойной светлой стороны, когда её мать, белая королева, вдруг совершает непредсказуемый поступок…

Книга Елены Ядренцевой — это книга-загадка, в которой читатель пытается понять правила вместе с героями. Что же это за игра и возможно ли в неё выиграть? Эта увлекательная интеллектуальная шарада понравится тем нашим читателям, кто любит цикл «Семь прях» Тамары Михеевой, «Однажды кажется окажется» Елены Рыковой, «Рубеж стихий» Екатерины Коробовой.

Так выглядит шпаргалка с аккордами нездорового музыкально безграмотного человека.
Не умею различать ноты и аккорды на слух и запоминаю их как буквы, а это тупо и сложно. Поэтому когда буковок стало слишком много, я сказала своему напарнику "погодь" и начала красить шпаргалку.
-- Ты чего творишь?
-- У букв есть цвета, а цвета запомнить проще!
-- А у аккордов нет цвета?
-- Нетъ, синестезия выборочна, только у букв.
То есть я помню цвет, потом вспоминаю, какая буковка латиницы, потом -- как с этим связана постановка пальцев, и только потом звук. Учите, дети, сольфеджио! 🥲

Ну это комментировать -- только портить, я считаю 🙈👇

Про отбор

Раньше по форме черепа отбирали, а теперь - по количеству подписчиков в телеграме и постов про собаку.

Вообще забавно.

Может, собаку завести?

#литературные_круги

Сегодня в "Вайлдберриз" парень на выдаче:
— Штаны мерить будете?
— Планирую, — говорю.
— А можно я метнусь в магаз за водичкой?
— Ну, отчего ж не можно, — говорю, а сама думаю: а заказы приходящим кто выдавать будет, я, что ли?..
Но парень поступил изящно: предоставив весь ПВЗ в моё распоряжение, запер входную дверь снаружи. (Вот удивились собравшиеся под дверью тётушки, когда он вернулся, открыл и выпустил из пустого зала меня...))
Начиналось ли ваше утро с того, что вас в одиночестве запирали в пункте WB? 😅
#обыкновенные_приключения

На тёмной стороне, часть 2

Дария Беляева. «Аристократы». Непривычный для Беляевой жанр: дарк-фэнтези-академия (во многом пародийная). Итак, Москва, 1990-е, безродный сиротка оказывается избранным, попадает в тайный круг магов и понимает, что они все лохи полные, и грех этим обстоятельством не воспользоваться.
Интересно, что автор, превосходно пишущая монологи эмоциональных рассказчиков, бросает себе вызов (вызов для книги всегда полезен) и ведёт повествование от лица суховатого, местами косноязычного психопата, у которого эмпатии – как у табуретки. Правда, фирменную сентиментальность (а заодно и кровожадность) она отдаёт герою-компаньону – Роме, которому и достанется вся читательская любовь и сострадание. Потому что главному герою, Сулиму, сочувствовать гораздо сложнее.
Сулим, впрочем, нетипичный главгад – он довольно рано осознаёт себя злодеем и отличается при этом завидной самокритичностью. Он хитёр и расчётлив, но временами вдруг до изумления простодушен, да и любовь изредка постукивает в его холодное сердце. И ещё кое-что ценно в образе Сулима: он иллюстрирует собой важную мысль – зло невероятно скучно.

Мария Вой. «Сиротки» (т. 1). Классическое дарк-фэнтези. Прочитала пока только первый том, поэтому хвалю с осторожностью. Меня в этом романе подкупили две вещи: альтернативная Богемия времён (альтернативных) гуситских войн и прекрасный литературный приём – чародея Свортека читатель увидит мельком лишь в начале, а потом он погибнет, но всё равно останется главным героем истории. Он запустит необратимую цепную реакцию событий, и живые будут вынуждены играть в игру, правила которой знал только сам Свортек.
Хорошо, что в книге несколько фокальных персонажей, потому что сельская простушка Шарка, внезапно ставшая избранной, меня немного раздражала. Зато герцог Рейнар – замечательно выписанный, убедительный тип человека на службе, и следить за тем, как он решает свои нравственные дилеммы, было увлекательно. Вообще, несмотря на то что книга весьма приключенческая, персонажи её достаточно сероморальны, чтобы быть сложными, меняющимися и непредсказуемыми.

Константин Соловьёв. «Канцелярская крыса» (т. 1). Тоже дарк-фэнтези, но другого извода: стимпанк, немного абсурдистский юмор и псевдобританский слог, навевающий сонные мороки и бюрократические кошмары. Молодой лондонский клерк отправляется в дальние колонии служить в некоей Канцелярии, но едва он ступает на берег проклятого острова, с которого невозможно уехать, начинается гофманиана.
Вязкий стиль книги издевательски обстоятелен, а действие неспешно – так задумано, но я намерена продраться и через второй том, чтобы понять, есть ли какая-то логичная разгадка у происходящего или это просто сновидческий сюрреализм.
#есть_чо_почитать

На тёмной стороне, часть 1

Подборка готических, околодарковых и просто мрачных книг, на которые особенно тянет зимой. (Это я хотела развеяться и опять начитала тонну старого доброго ультранасилия и депрессии…)

Джозеф Конрад. «Сердце тьмы». Классическая американская повесть, которую язык не поворачивается назвать приключенческой. Старый моряк вспоминает, как работал в Африке. Он повсюду слышит о мифическом Куртце: удивительный мистер Куртц, Куртц бьёт рекорды по добыче слоновой кости, курьеры Куртца повсюду, Куртц пишет картины маслом, Куртца знают все. Разговоры о Куртце так навязчивы, что это начинает попахивать театром абсурда. И когда (вопреки ожиданиям) мы всё-таки встречаемся с мистером Куртцем, этот почти сатирический абсурд вдруг оборачивается мороком готики и экзотическим романтизмом с распадающимися логическими связями… Странная и страшная история о колониальном безумии в духе Стивенсона (ох уж эти сверхчеловеки, владетели Баллантрэ и докторы Джекиллы!). (И как тут без фан-факта, ну, вдруг вы не знали: Конрад был поляк и родился в Бердичеве.)

Ася Демишкевич. «Там моё королевство». Совсем не детская повесть о подружках, заигравшихся в Нарнию для двоих. История суховата и холодна, как сама рассказчица, но мне показалось, что книге просто не хватает жизни (ведь было же там и несколько вполне живых и спонтанных эпизодов). Впрочем, со стилем смириться можно, очень уж интересна и редка в книгах тема детско-подростковой дружбы-любви, одержимости на грани психоза, полного присвоения себе другого – это на каждом шагу встречается в действительности и почему-то почти не отражено в литературе, особенно в девочковом изводе. Вот только недавно упомянутая мною «Неточка Незванова» и вспоминается, и, может быть, отчасти «Повесть о Сонечке» Цветаевой… (Если знаете подобное – подскажите!) Однако высоко оценить «Королевство» не могу: на протяжении истории логика рассказчицы, хотя и очевидно нездоровая, была ясна и правдоподобна, но в финальный вот-это-поворот я не поверила. Даже не знаю, о чём это говорит – что повесть недокручена, что я недопоняла задумку или просто не прониклась логикой маньяка (что, пожалуй, неплохо характеризует меня, но всё равно странно, учитывая убедительность всего, что до).

Вторую часть подборки опубликую попозже – что-то я превысила объём коротких рецензий, да и про следующие книжки у меня слов наберётся не меньше.
#есть_чо_почитать

Тут в одном большом сообществе обсуждают, заметно ли (и бесит ли), когда писатель пишет от лица героини, а писательница – героя. И мне на ум сразу приходит Достоевский, который, как мне кажется, и вообще пишет героинь в духе «мои субличности в юбках», но в «Неточке Незвановой» он прямо очень рискует, ходит по мартовскому льду в попытке писать от лица девочки-подростка. Мне кажется, провальность этой идеи была очевидна и самому автору, и я всё думала: ну зачем тогда, зачем?
И, рискуя ступить на мартовский лёд, я скажу (разумеется, бездоказательно, но с твёрдой убеждённостью): мне кажется, он сделал это единственно потому, что не мог изложить эту историю от лица мальчика. Ведь его бы с дерьмом тут сожрали за такое…
*вбросив, убегаю, пока не сожрали меня*

Посмотрела на чужие подобные штуки и захотела свою, но такую, чтобы в ней было достаточно тлена и треш-водевиля в моём стиле. Вот, кажется, теперь их достаточно. Развлекайтесь)
#Король_Ольх

(Мне нравится, как в главе «Ласка приручённый» автор внезапно отсылается сразу к двум киношедеврам, совершенно, казалось бы, чуждым духу уютной сказки. Во всяком случае, я не ожидала от мамы в названии немножко Тарантино. А вторую отсылку вы и без меня найдёте.)

В это время кот заметил зверька в коричневой шубке.
– Привет! Ласка, это ты? – спросил он, только для того чтобы как-то начать светскую беседу.
– Нет, не я, а мой кузен из Измайловского парка! – съязвил тот.
– Ой, а шубка была белая, – изумился, подходя, Пафнутий.
– Была, да сплыла! Ну, ты даёшь, ёжик, читать книги надо научные или хотя бы интересоваться ещё кем-то, кроме себя – не быть эгоистом! Впрочем, кому я интересен? – ворчливо добавил Ласка.
Пафнутий устыдился и пробормотал в своё оправдание:
– Но, прости, ты же сам не хочешь ни с кем общаться.
– Опять же, а мне кто-нибудь предлагал? – укорял нервно Ласка.
– Ну, это легко исправить, – миролюбиво сказал Моня и распахнул дверь в дом, – прошу, пора пить чай!
Как бы смиряясь и уступая мольбам и просьбам, Ласка неторопливо вошёл в дом, кстати, впервые через дверь. Пафнутий достал из кухонного шкафчика ещё одну чашку, банку варенья, овсяное печенье и сушки. За столом беседа продолжилась.
– Вот вы умные, книги читаете различные, – заметил Ласка, хрустя печеньем и потягивая чай из блюдца, – а что вы знаете о нас, ласках? Только то, что болтают злые языки: и недобрые-то мы, и страшные. Мы и лошадей пугаем, гривы им заплетаем…
При этих словах Моня нетерпеливо дёрнулся:
– Извини, но это что, ну как бы это… вымысел?
– Ну во-о-о-от, и ты туда же, – разочарованно протянул Ласка, – лошади, гривы… А ты когда в последний раз лошадь-то видел?
– А я их отродясь не видал, – ответил кот. […]
– …Но вот знаешь, я ценю не приветливость или улыбчивость, а смелость и отвагу, – гордо сказал Ласка, – например, у меня есть очень дальний родственник, он живёт в Африке, дядя Мэд. Родня зовёт его Безумный Мэд. Он такой смелый, я бы сказал, дерзкий! Он может, если встал не с той лапы, напасть даже на льва! Думаете, я вру? – заметив сомнение в глазах слушателей, спросил Ласка. – Вот! Фото, смотрите.
Друзья склонились над снимком. На фоне дикой саванны стоял, опираясь на огромное ружьё, очень серьёзный медоед (дальний родич ласок и куниц) в колониальном пробковом шлеме. Недалеко отдыхал огромный лев, не подозревающий о грозящей опасности. Видимо, у дяди Мэда было неплохое настроение, значит, встал с нужной лапы, и он великодушно позволил царю зверей поваляться в пожелтевшей от жары траве. Конечно, фотография не отражала собственно схватки безумного дяди Мэда со львом и тем более её финала, но всё равно она очень впечатлила наших друзей, и они ещё долго передавали её друг другу. Ласка не торопил и, гордый, терпеливо ждал, откинувшись на спинку стула. А потом сказал невпопад:
– А я ведь тоже полезный. И приручаемый даже.
– Это хорошо, – обрадовался Пафнутий, – давай мы тебя приручим!
– Пафнутя, Ласка у нас уже приручился: он же пришёл к нам, мы сидим вместе за столом, беседуем.
– Ой, а я же скоро в лес уйду, расприручусь, выходит, – забеспокоился Ласка. – А вот ещё что, – смущенно проговорил он, – у вас есть имена, даже ворона и та Изольда. Я тоже придумал себе имя.
– Это здорово! – поддержал его Моня, поставив пустую чашку на стол. – Как же мы будем звать тебя?
– Я подумал: вся моя родня зовёт дядю Безумный Мэд за его смелость. А я бы хотел зваться Безумный Макс. А?
– Хм-хм… Может, лучше просто Макс? – предложил деликатно кот.
– Ну, пусть так, – согласился, подумав, Ласка, хоть и без восторга.

Я в своей семье не единственный писатель: у отца с завидной периодичностью выходят литературоведческие и научно-популярные монографии, а мама пишет для детей и подростков. Но пристроить её «Домик на краю леса» в издательство оказалось задачей нетривиальной: все хвалят текст, но признаются, что он не подходит для жёстких маркетинговых ниш книжного рынка. Это история для семейного чтения – как фильмы бывают для семейного просмотра: некоторые эпизоды совсем 6+, а некоторые – «на вырост», чтобы посмеялись читающие вслух родители.
Поэтому мы издали «Домик» своими силами. Обложку и внутренние иллюстрации для неё нарисовала замечательная художница Елена Пя (вот её группа в ВК: https://vk.com/rockthrush) (я давно мечтала с ней посотрудничать!). Как видно по аннотации, это цикл уютных, местами философских, местами ироничных историй про обитателей одной дачи. Эта дача – конечно, отчасти наша; а ещё мы с мамой пишем по-разному, но иногда мне кажется, что мы друг на друга влияем (я вам покажу фрагмент в следующем посте⬇️))…
(А ещё книжку можно купить, если захочется. Малотиражка с картинками не очень дешёвая штука – производство 92 полос в мягкой обложке обошлось нам в 400 руб. экземпляр. По себестоимости и отдаю. В Мск могу привезти книжку лично. В общем, пишите, если нужно!)