Не вполне оцененное (а, впрочем, я не знаю, оцененное или нет, так как книг собственно о Войне и мире я почти не читал) достоинство что Войны и мира, что Анны Карениной — композиция как всего романа, так и отдельных сюжетов, параллельные и пересекающиеся линии, которые составляют внутреннюю структуру романа.
Помню, меня поразило в «Анне Карениной» не бог весть какое открытие, что проницательный читатель еще в первом томе должен понять, что случится с главной героиней, наблюдая за сценой скачек и падением Вронского с его Фру-Фру.
А вот сейчас читаю Войну и мир, и там то же. Особенно любопытно (как сейчас кажется) они связывают «войну» и «мир». Вот один пример. Описывая Наполеона, который награждает русского воина какой-то наградой, Толстой обращает внимание на то, что Наполеон (я положу описание комментарием) делает что-то, что ему кажется правильным, но несуразное с полной уверенностью, что как-нибудь все исправится и починится.
И точно так же Николай Ростов, спасая княжну Марью от бунтующих крестьян, говорит приказания, не зная, кто и как может их исполнить, но они исполняются. Так Николай Ростов на какие-то мгновения становится Наполеоном — или наоборот, Наполеон Ростовым.