Вам знакома привычка философов начинать свои курсы с постановки вопроса «Что такое философия?» Из года в год во всех учебных заведениях, где занимаются философией и ее преподают, профессора спрашивают: где же она, какая она?

Фрейд упоминает в числе ошибочных действий [actes manqués] такое, «когда какой-либо предмет куда-то убираешь, так что не можешь его больше найти». Подобное ошибочное действие раз за разом повторяют и вводные лекции философов. Философии недостает самой себе, она растеряна, мы начинаем ее поиск с нуля, вновь и вновь забываем ее где-то — забываем, где ее искать. Философия появляется и исчезает: скрывается. Ошибочное действие — это еще и сокрытие предмета или ситуации от сознания, прореха или разрыв в ткани повседневной жизни.

Решив спросить не «Что такое философия?», а «Зачем философствовать?», мы заострим внимание на этом разрыве философии с самой собой, на ее возможности быть отсутствующей.
—
Жан-Франсуа Лиотар, «Зачем философствовать?»
—
так будет называться книга, которая первой выйдет в издательстве «Бартлби и компания», и это для нас лучшее из возможных начал.

1972 год, конференция по Ницше в Нормандии. Три докладчика представляют Университет Венсен, известный впоследствии как Париж VIII, — созданное после событий мая 1968 года учебное заведение, где впервые учреждена кафедра психоанализа. Возглавил её Серж Леклер, а в списке преподавателей значился Жак Лакан.

Докладчики — почти ровесники, в разные годы посещавшие семинары Лакана. Следуя его призыву о необходимости вернуться к мысли Фрейда, они внесли существенный вклад в осмысление и развитие психоанализа в работах «О грамматологии» (1967), «Анти-Эдип» (1972), «Дискурс, фигура» (1971).

Три великолепно написанных текста, которые можно назвать философскими романами, не только знаменуют переход от структурализма к постструктурализму, но и делают своего рода шаг в сторону, показывая возможности более широкого толкования фрейдовского учения.

И не только фрейдовского: если Деррида делает акцент на письме как доязыковой практике, Делёз с Гваттари оспаривают универсальность эдипального мифа, то Лиотар сводит вместе двух основателей дискурсивности — Маркса и Фрейда, прочитывая одного через другого, анализируя, в том числе через искусство, формы капиталистического желания и способы его эксплуатации. Этот особый метод прочтения текстов одного мыслителя через понятийный аппарат другого лучше всего описывают названия двух написанных следом книг Лиотара: «Отвлечение от Маркса и Фрейда» (1973) и «Либидинальная экономика» (1974).

Формально этой трилогией исследование Лиотаром трудов Фрейда и Маркса и ограничивается, но обращаться к ним он будет почти во всех своих работах: и в ставшем бестселлером «Состоянии постмодерна» (1979), и в «Распре» (1983), которую считал самой важной своей книгой, и в задающем самые важные вопросы сборнике лекций, который мы представим завтра.

Монахом-доминиканцем он так и не стал, хотя в восемнадцать лет и удалялся ненадолго в монастырь.

В пятнадцать — написал роман, тогда же увлёкся изучением живописи, хотел стать поэтом. Впоследствии он написал несколько книг, посвящённых писателям и живописцам. А в год публикации произведения, сделавшего его всемирно известным философом, — опубликовал рассказ, излагающий фантастическую политическую теорию.

Страсть к письму прошла через всё его творчество — многие философские работы написаны языком, которому позавидовали бы именитые романисты. Один из друзей нашего автора, основоположник «нового романа» Мишель Бютор, назвал его однажды «королём строптивых школяров», намекая, по всей видимости, на маргинальный статус, занимаемый другом в любой области знания.

Однокашник по лицею Пьер Грипари, ставший противоречивым писателем, вывел его под именем Джеф в романе «Пьеро в лунном свете». Но в действительности он всегда был больше: чем персонаж романа, чем философ, чем искусствовед, чем историк и прочее и прочее.

В опубликованной за месяц до смерти работе, посвящённой творчеству известного писателя и шире — судьбе литературы, он написал:

Бог и Человек мертвы, великие проекты модерна заброшены, мир без начала и конца выживает, с мерзким самозабвением некрофага обгладывая собственный труп. Впустую.

Единственный вызов тошнотворному ступору, единственная тайна — произведения. Почему, прибывая нескончаемым потоком из всех времён и мест, они снова и снова пронзают нас своими разрядами? *
[*перевод Алексея Шестакова]

Использованную для карточки фотографию в интернете не найти — она сделана на свадьбе и предоставлена нам дочерью философа. В этот момент он — автор всего одной работы, слава и признание ещё впереди, и таким его мало кто представляет (во всяком случае, так коротко он больше не стригся).

Ещё немного подержим интригу: завтра расскажем о его научных интересах. А в воскресенье раскроем карты и анонсируем книгу!

Итак, вчера мы получили от Российской книжной палаты десять международных стандартных книжных номеров (ISBN), которые сможем использовать для своих будущих книг. Четыре из них уже в работе, и о первой мы начнём рассказывать прямо сейчас. Её автор — всемирно известный...

Впрочем, не будем торопиться. Сам наш герой в своей поздней автобиографической книге рассказывал, как в возрасте одиннадцати-двенадцати лет задавался вопросом, кем ему быть — доминиканцем, художником или историком?

Какой путь он себе избрал — откроем завтра.

Пять, четыре, три, два, один… 💥

Представленные на картинке тринадцать цифр и штрихкод открывают новую страницу в истории «Бартлби» — теперь мы официально ещё и издательство!

Подробности – уже утром, а пока открываем шампанское 🍾

Распознавания: Ctrl + P

Новость, не требующая развёрнутого комментария.
«Распознавания» Уильяма Гэддиса в количестве 968 стр. увеличенного формата отправились в печать, тираж ожидается в мае. В ожидании этого события вспоминаем долгий путь романа к русскоязычному читателю и перечитываем великолепно изданную биографию автора. А ещё поздравляем коллег из Kongress W Press и Pollen — ребята, вы сделали очень большое дело!

Вернёмся теперь к нашему русскому крестьянину. Допустим, после того как он отверг Пикассо в пользу Репина, в дело вступило государственное образование, которое объяснило, почему он не прав и отчего должен был выбрать Пикассо. Советское государство на такое вполне способно. Однако реальность в России — да и за её пределами — такова, что крестьянин вынужден день за днём трудиться в поте лица, зарабатывая себе на пропитание, и суровые условия жизни не оставляют ему свободного времени, желания и удобств, необходимых, чтобы научиться ценить Пикассо. В конце концов, это требует серьёзного «внушения». Высокая культура – одно из самых искусственных изобретений человечества, и никакой «естественной потребности», которая вопреки всем трудностям влекла бы крестьянина к творчеству Пикассо, не существует. — Клемент Гринберг, «Авангард и китч»

Не знаем, естественная она или искусственная, но зудящая потребность в переводе на русский знаковых сборников Клемента Гринберга и Майкла Фрида наконец, спустя годы, удовлетворена.

В «Бартлби» праздник! 🎉

P. S. Экземпляров немного, но обязательно будут ещё.

Увидеть наклейку «Бартлби и компании» на стене дома 970 по улице Libertad в Буэнос-Айресе, приобрести переиздание последнего романа Рэймона Федермана и множество других тщательно отобранных книг — ради этого стоит лететь в Аргентину. Отмечаем точку на карте: магазин «Толстоевский». Ребята, вы крутые 🔥

Very very good morning! Репортаж ведет Bob Hope!

Спасибо Бартлби и Хладику за
переиздание романа «Тсс...» франко-американского писателя Рэймона Федермана в переводе Валерия Кислова.

Как и Жорж Перек, Федерман относится к поколению писателей, которые называли себя «дети Шоа», а его творчество в значительной степени посвящено попытке проговорить травму, выразить невыразимое, сделать письмо альтернативным вариантом психоаналитического сеанса, т.е. найти такой способ наррации, который даст возможность заговорить бессознательму. Результатом этих практических и теоретических поисков стало изобретение жанра surfiction, который Федерман предлагает как альтернативу популярному сегодня направлению автофикшн, у истоков которого он и Серж Дубровский стояли ещё в 70-е годы прошлого века.

Издательская аннотация в комментариях…

«Удовольствие от текста подразумевает и дружественное возвращение автора... Автор, который выходит из своего текста и входит в нашу жизнь, не обладает единством; это просто множественное число "чарований", место каких-то мелких деталей, но всё-таки источник живых романных огоньков, прерывистая песнь любезностей, в которой мы, однако же, вычитываем смерть с большей непреложностью, нежели в какой-то эпопее судьбы; это не личность (гражданская, моральная), это тело».

Это тело конституируется касаниями — моментами контакта между ним и читательским телом, которое подстраивается под него, сплетается с ним, чтобы вместе — сохраняя эротическую ориентацию относительно друг друга — производить новые плато удовольствия и всполохи наслаждения, которые, в свою очередь, переопределяют анатомию этих тел: «Текст — это объект-фетиш, и этот фетиш меня желает».

А можно ли здесь что-то добавить? Оформляйте предзаказ на «Удовольствие от текста» и «Нулевую степень письма» Ролана Барта.

Знаешь, парижане прекрасно относятся к ирландцам. Когда они узнали, что я ирландец, они меня чуть не задушили, да, да.
— Джеймс Джойс, „Дублинцы“.

Мы тоже прекрасно относимся к ирландцам. А посему устраиваем на нашем сайте небольшую распродажу по случаю Дня святого Патрика. В комментариях — список книг ирландских авторов, на которые до конца дня действует скидка 10%.

А сборник стихотворений и прозы Пата Инголдзби «В Дублине скажут и не такое» и вовсе можно купить за символический один ирландский фунт рубль. Количество экземпляров ограничено.

Переиздание исторического бестселлера Мишеля Фуко о безумии и неразумии — уже в «Бартлби»!

Написанная в 1955-59 годы в Уппсале и Варшаве и защищённая в 1961 году в Париже в качестве докторской диссертации, «История безумия в классическую эпоху» представляет собой пример увлекательного, новаторского и беспрецедентного по количеству и эксклюзивности привлечённых материалов исследования, которым восхищались представители Школы «Анналов» Фернан Бродель и Филипп Арьес.

Эта книга, равно как и последовавшее за ней исследование о «Рождении клиники» (также готовящееся к выходу в Ад Маргинем в новом переводе А.В. Дьякова) оказала значительное влияние на движение антипсихиатрии, но и стала поводом для принципиального спора между Фуко и Деррида.

В России «История безумия» впервые вышла в 1997 году и в настоящем издании воспроизводится в том же переводе Ирины Карловны Стаф.

Как сообщает издательство, с выходом этого переиздания запускается новая серийная линейка Фуко: в течение года ждём все четыре тома «Истории сексуальности», «Надзирать и наказывать» и упоминавшееся выше «Рождение клиники».

Приобрести книгу можно как на сайте, так и в магазине на «Авито»

Бескомпромиссное издательство Des Esseintes Press выпустило, думается, одну из важнейших для себя книг — работа над ней шла не один год.

Впервые вышедшие на немецком в 1987 году, «Метафоры смерти» (по-немецки это одно слово: Todesmetaphern) представляют собой переработанную докторскую диссертацию Томаса Махо. Как мы узнаём из издательской аннотации, вопрос смерти здесь рассматривается через «философский, социальный, медицинский, конфессиональный, этнографический, эзотерический дискурсы» — такой подход наверняка одобрил бы Мишель Фуко.

Примечательно, что в карьере Махо это уже вторая диссертация: первая защищена им в 1976 году по философии музыки. С тех пор он выступил составителем множества антологий по философии (в том числе совместных с Фридрихом Киттлером и Петером Слотердайком), написал не менее семи книг: последняя вышла в 2022 году под интригующим названием «Видеть без глаз» («Sehen ohne Augen»).

В России все эти годы имя Махо было почти неизвестно, зато теперь повезло и с обложкой, прекрасно оформленной Настей Бессарабовой, и с переводом Александра Белобратова, в точности которого сомневаться не приходится.

Повезло и «Бартлби» — книга представлена пока только у нас.

Весной 1972 года на континент знаний и мир политики обрушился метеорит. Прошло всего четыре года с событий мая 1968 года, «Анти-Эдип» ещё несёт на себе их печать и свежесть (если не запах серы). — Франсуа Досс

Метеорит летит и на «Бартлби»: открыли предзаказ на новое издание «Капитализма и шизофрении»!

«Анти-Эдипа» (в новом переводе Станислава Мухамеджанова) и «Тысячу плато» (в отредактированном переводе Якова Свирского) можно заказать как по отдельности, так и комплектом — с небольшой скидкой.

Фотофиксации — с выставки «Ландшафт души. Каспар Давид Фридрих и Россия».