«Я сделал вывод еще вчера»
Сначала начал писать в дневник, а потом решил сделать публичный пост о вчерашних событиях. Сталкиваюсь с двумя магистральными версиями: Зеленский не договорился и сорвал сделку, начав перепалку, или Вэнс и Трамп сорвали сделку, спровоцировав перепалку.
1 — Все решено до того, как сказано.
Сама структура политики, если рассматривать её как то, что формирует друзей и врагов, проявляется здесь прямо. Враг, или «плохой», — не тот, кто плохо себя повёл, а тот, кого мы выбрали плохим. Фраза "He's all dressed up today" (он сегодня приоделся) может интерпретироваться по-разному — от прямого оскорбления до дружеского поддевания союзников. А военная форма на президенте воюющей страны, манифестирующаяся как символ сопротивления, может через 2,5 года стать для той же структуры «неуважением официального стиля для некоторых американцев».
2 — Анализ через роль
Придание, часто выдуманной, роли, которую сам человек, скорее всего, и спроектировал. Разбор из позиции «я сегодня видел одного/двух/трех актеров», «он бизнесмен, ему важно заключить сделку», «он шоумен, ему важно сделать шоу» приближает нас к пониманию происходящего так же, как и вера в то, что задизайненная в медиа жизнь успешного инфобизнесмена отражает остаток на его счетах.
3 — Опорно-двигательный аппарат
Самое непонятное для меня поле — рассуждение о положении тела в пространстве. Кто на какую ногу оперся или как закусил губу. Привлекает невероятное количество внимания, а забывается так же быстро, пока не наступит время нового жеста.
4 — Холодные головы
Политика — это истерика. Удобный миф о том, что занимающие посты политики — расчетливые ультра-рационалисты, подходящие ко всему трезво, просто не состоятельна. Есть несколько интервью Саакашвили с Гордоном, где первый рассказывает, что эмоции преследуют политиков постоянно и важные решения могут приниматься нерационально. Именно поэтому существуют дипломатические отношения, которые через системы фильтров охлаждают ненужные импульсы.
6 — Что в остатке?
Вся система медиа требует от нас принять какое-то итоговое решение и высказаться — я ощущаю это физически. В периоды повышенной эмоциональной нагрузки я чувствую, что текст прорастает сквозь меня. Ведь хочется что-то сказать, но что? Смотря на всё вышеописанное, я остаюсь наедине с фрустрацией и желанием крикнуть, что в итоге мудаки все — от политиков до псевдо-аналитиков, которые, перемалывая грязь зубами, исполняют пропагандистскую функцию вхолостую, без господина и без оплаты, просто ради того, чтобы истерика продолжалась вечно.
Возможно, единственное, что мы можем сделать, — это не попадаться в ловушки и обходить самые блевотные инструменты убеждения, которые кричат громче всех. И, возможно, не делать выводы на основе шума — это самый сложный вызов для нас сегодня.