***
Наконец-то готов мой стихотворный долгострой, некоторые четверостишия были написаны еще летом после окончания первого курса. В какой-то степени это моя первая концептуальная работа, вдохновленная конкретной идеей.
Речь в «Птичьем триптихе» идет о перерождении души, а душа в данном случае представляется птицей, что вдохновлено мифами манси. Новая жизнь, новая птица, новая душа - однако ничего не проходит бесследно. Счет проживаемых жизней невозможен, и только всполохи пережитых когда-то чувств напоминают о многомерности и магии мира, в котором и существует перерождающаяся «птичья» душа.
***
Птичий триптих
Дух Чайки
Когда я проснусь, небо будет высоким,
А волны - прозрачными, с пеной прибоя,
Все станет казаться безмерно далеким,
Осядет вопрос на губах моих - кто я?
Вспорхнет белокрылая чайка с приливом,
И сердце сожмется, то самое чувство,
Когда-то дух птицы во мне был счастливым,
И кто-то был рядом, сейчас же здесь пусто;
Свободная рябь разбежится от вздоха,
Какая из жизней во мне сейчас бьется?
Я буду здесь ждать, как бы ни было плохо,
Кто знает - быть может, та чайка вернётся?
Дух Черного Дрозда
Из чащи слышны звуки флейты в миноре,
Им вторят дрозды в полумраке деревьев;
Я здесь нахожу и отраду, и горе,
Мне нежно и грустно средь снов и поверьев;
По шелесту трав я ищу свое сердце,
Его укачали ветра в колыбели,
Дух птицы во мне страстно хочет согреться,
Но тянется в лес, за таинственной трелью;
Глаза закрываю и чувствую время,
Во тьме замирают проклятые тени,
И дрозд, столь же черный, набухшее семя
Роняет на вросшие в землю колени.
Дух Воробья
Я нежно люблю неприметные скверы;
Янтарное солнце гуляет по крыше,
Дух птицы во мне возрождается верой
В возможность расти, быть сильнее и выше,
И я направляю навстречу мгновеньям
Щемящее чувство в ладонях дрожащих,
Оно, повинуясь ветров дуновеньям,
Воробышком вклинится в стаю летящих,
Над сетью проспектов возвысится птица,
И тихо, качаясь в полуденном свете,
Знаменьем на чье-то окно приземлится,
Как память, как мысли о детстве и лете.