Если отвлечься от экспериментальных находок и обратиться к крупным мировым именам, то в рамках Salone del Mobile и Fuorisalone, самая запоминающая экспозиция, на наш взгляд, у Loewe.

Teapots — это не просто коллекция чайников, созданные художниками, дизайнерами и архитекторами, а высказывание о традиции, материи и памяти. Но даже сами объекты на секунду отходят на второй план, поскольку пространство устроено так, что говорить хочется о нем: вход ведет в традиционное Palazzo Citterio, внутренний двор которого занимает павильон, сквозь который открывается вид на зеленый задний двор. Между дворами располагается темный и несколько загадочный вход в подвал — внутри огромное пустое темное пространство, а по диагонали — огромный стол, стоящий поперек подвала. Свет и тишина задают торжественную атмосферу, напоминающую о гробницах. Вся сценография продумана до мельчайших деталей, поэтому каждый предмет получает свою дистанцию и свой свет.

Из производственного — мастерская GLAS с розовыми столами из стеклянной крошки, которые находятся в пространстве Fieramilano — огромный экспоцентр, где сосредоточена коммерческая часть событий.

Из люкса стоит упомянуть Poliform. Благодаря пригласительному удалось попасть на их стенд, который, кажется, был одним из самых труднодоступных: очень масштабный и впечатляющий, с потрясающей работой декоратора. Продукция бренда закрывает все потребности частного дома, где каждый элемент будет идеально сочетаться друг с другом. В этом году были представлены новинки, нетипичные для них, но выглядящие свежо: все новые предметы имеют закругленные формы, а акцентом в палитре стал фирменный оттенок красного.

#DO_notes

Перемещаемся в пригород Милана, город Варедо, на Alcova — ежегодная выставка в рамках Fuorisalone. Две виллы, бывший завод и оранжерея, расположены на одной улице и связаны единым маршрутом. Пространства очень фактурные, местами руинированные, что добавляет предметам нужный контекст и дополнительные смыслы. Удачные пространственные решения и правильно подобранное освещение эффективно подчеркивают объекты.

В каждой из почти 100 комнат размещены работы независимых дизайнеров. Контраст переходов из узких коридоров в подвалы, грубые материалы в сочетании с полированным металлом и зеркальными инсталляциями, ловящих рассеянный свет — всё работает на выстраивание нарратива. Здесь работают в основном молодые авторы — и это чувствуется. Эксперименты, проба формы, попытка сказать что-то новое, не оборачиваясь на рынок или «как надо». За счёт этого в Alcova появляется редкое чувство единства — все участники движутся в одном направлении. И этот вектор оказался неожиданно близким к тому, что происходит сейчас в России.

Отдельно хочется выделить проект J39,5 — работа японского коллектива AtMa inc. За основу взят культовый стул J39, буквально распиленный и переосмысленный в десятках вариаций. Вместо ностальгии по классике — живой диалог о трансформации функции и формы.

#DO_notes

Всем привет! На связи Вероника Давиташвили, и мы продолжаем рассказывать о ключевых мировых событиях, посвященных дизайну и искусству. В этот раз по стопам Milan Design Week 2025 решили выделить локации, где присутствует явная работа с архитектурой и сценографией. Начнем нашу серию заметок с нескольких экспозиций, которые развернулись вокруг Центрального вокзала — Padiglione Reale.

Prada Frames In Transit («В пути») переворачивает отношения выставки и зрителя: экспонатом становится процесс и режиссура. Манифест этого года предлагает посмотреть на инфраструктуру как на динамичную и сложносочиненную систему, которая формирует перемещения людей, товаров, данных и энергии.

Проходя через боковое фойе, оказываешься в зале ожидания — лектории, а затем попадаешь на железнодорожную платформу с поездом, спроектированным Джо Понти и Джулио Минолетти в 1950-е. Внутри — отреставрированный состав Arlecchino с монологами участников лектория, почти театральными, которые продолжают мысли, озвученные на лекции, но уже не требуют взаимодействия, а скорее погружают зрителей в атмосферу события.

На лекциях было важно не столько то, о чем шла речь, сколько то, как это было организовано: представления короткие, без визуального ряда, с рассказом, как правило, не про финальные проекты, а о процессе создания. В конце лекций каждый слушатель переходил из «зала ожидания» на платформу, где выступающие продолжали свои мысли. Это создавало ощущение иммерсивного спектакля.

На территории вокзала заброшенные склады — Magazzini Raccordati — трансформировались в арт-пространство — Dropcity, в котором расположилась выставка Prison Times, посвященная исследованию роли дизайна в растущем тюремном кризисе. Часто дизайн таких объектов оставался анонимным, так как имена дизайнеров заменялись названиями производителей. Эта выставка подчеркивает, что и эти объекты были спроектированы, представляя in из себя типологический каталог, структурированный вокруг типичного дня из жизни заключённых.

В соседнем своде под железнодорожным вокзалом — выставка Boxes о коробках разных эпох, культур, материалов и технологий. Среди них были и совершенно очаровательные — больше всего покорила гонконгская коробочка для хранения десертов, похожая на птичью клетку по форме, но выполненная из зеркального стекла.

А неподалеку, в бывших складах соли, художник Джан-Мария Тозатти собрал монументальную инсталляцию Paradise, рассказывающую про расслоение общества: фигуры бездомных вдоль стен, лежащих на матрасах, укрытые золочеными спасательными термоодеялами, тишина, полумрак и великолепные люстры — всё это создавало сильную атмосферу. В завершении — почти полностью темный свод, в котором автор видит место для созерцания и размышлений о хрупкости нашего времени.

#DO_notes

В этом году мы запланировали посещение нескольких крупных зарубежных выставок архитектуры и дизайна, среди которых особенно выделяются Salone del Mobile в Милане и Expo 2025 в Осаке. Начать же мы предлагаем с сеульской выставки Seoul Living Design Fair, прошедшей в конце февраля.

Темой этого года стала «Романтика жизни», которая оказалась очень созвучной подходу к дизайну общественных и коммерческих пространств корейской столицы.

В Сеуле можно постоянно открывать для себя кофейни с необычным дизайном, шоурумы, небольшие лавки и галереи, многие из которых не встретятся вам ни в одном путеводителе. На контрасте с холодной городской эстетикой здесь часто формируется локальная идентичность: это ощущается как в архитектуре, где большие плоскости глухих стен из шлифованного бетона могут соседствовать с крошечной булочной, украшенной аккуратной домашней занавеской и старой деревянной оконной рамой, так и в одежде, когда строгий деловой образ дополняется яркой игрушкой в виде персонажа из манги, подвешенной к кожаной черной сумке.

В целом, заметен поворот к поиску «собственного уголка» в конкурентном, глобализированном обществе. Среди брендов с подобным подходом мы отметили шоурумы Moss Carpet и Knook. В около-люксовом сегменте ощущается сильное влияние известных итальянских имен; при этом производители иногда находят довольно аутентичные образы с использованием дерева и металла — Ziatti, Walza, Lee Seung Seok и Haesi. У MyChoice основной акцент сделан на изделиях из гнутой фанеры.

Отметили соседство индустриального дизайна с деревянной скандинавской мебелью. К слову, в скандинавском мебельном дизайне XX века наблюдался похожий контраст между индустриальностью и «крафтовостью», когда на смену ручному труду приходил автоматизированный способ производства, а дизайнеры активно экспериментировали с мебелью из гнутого металла.

Многие бренды обращаются к образам западной поп-культуры, интерпретируя их локально. Основной фокус выставки ориентирован на внутренний рынок без претензии на глобальное влияние.

В этом году принимаем участие в выставке «Рождение масштаба», которая исследует реализованные и концептуальные проекты архитекторов через призму масштаба.

В число экспонатов выставки вошли деревянный собор в Кижах, судно «Беляна», сталинские высотки вокруг Кремля, проект Дворца Советов и монументальная «Башня Татлина».

Тема масштаба проявляется во всех проектах и отражает подход бюро к проектированию — внимательному, деликатному и ответственному, независимо от масштаба. На выставке представлены работы, иллюстрирующие этот принцип: от ёлочной игрушки до концепции реконструкции улицы одного из северных городов России.

«Дерево прощает ошибки и подчеркивает достоинства»

В рамках публичной программы стенда Британки и МАРШа Александр Казаченко — партнер DO buro — поделится опытом работы с деревом в разных масштабах: от концептуальных проектов до реализации общественных пространств.

Как чувство дерева помогает создавать особенные пространства? Возможен ли диалог с материалом? Как дерево помогает формировать облик городов?

Попробуем вместе найти ответы на эти вопросы через проекты бюро и личные ощущения.

Показываем концепцию офиса продаж, разработанную для ПИК+.

Главной ценностью офиса стало открытое пространство — отсутствие перегородок и персонала без излишней навязчивости. Так получилась «городская гостиная» — место, ориентированное не только на продукт, но и становящееся точкой, куда можно прийти и без повода.

Центральным элементом стал шкаф с книгами по архитектуре и искусству, а стеллаж с макетами аккуратно дополнил зону отдыха, приглашая гостя к тактильному знакомству с будущим проектом: VR-стена, продуманное освещение и разнообразие фактур — наше внимание при проектировании было сосредоточено на том, чтобы каждый элемент интерьера вызывал интерес и желание взаимодействовать.

Мы старались уйти от тенденций времени, обращаясь к понятным и качественным деталям: плавные линии мебели и натуральные материалы задали расслабленную атмосферу, а акцентом стала отделка в виде тераццо с крупными вставками из камня.

Public talk «Архитектура отдыха. Локальный контекст и новые форматы»

Как жить загородом? Как меняется образ жизни человека и как архитектура реагирует на эти изменения? На примере проектов бюро в стенах A-House расскажем о форматах и тенденциях, которые видим в этой сфере (и где, что важно, чувствуем интерес со стороны заказчиков).

Проведём ревью различных форматов и типологий на примере модульных домов, туристических проектов, глэмпингов и поселков с домами под аренду. Поделимся нашими наблюдениями о миграции «из города в деревню» и перспективах для архитекторов в этом направлении.

Вход свободный по предварительной регистрации.

Из балийских наблюдений

Прогуливаясь вдоль балийских пляжей, можно встретить кое-что весьма неожиданное. Например, заброшенный комплекс вилл по проекту Кенго Кумы на пляже Кедунгу, в коллаборации с индонезийским архитектором Андра Матином.

По неизвестной нам причине проект пребывает в таком состоянии уже четвертый год. Несмотря на это, участок явно находится под чутким присмотром: на территории аккуратно подстрижен газон, и отсутствует мусор, словно кто-то следит за сохранностью первоначального облика застройки для случайного зрителя.

Девелопер — Potato Head, широко известный одноименным отельным комплексом с бич-клабом по проекту Рема Колхаса, также расположенным на Бали, в районе Семиньяк. Соседство данного бренда с именем Кенго Кумы не вызывает вопросов: основатели Potato Head известны своим бережным отношением к современной и традиционной местной культуре, а также значительным вкладом в области эко-активизма и переработки пластика. Такая репутация, наряду с немалым послужным списком создания культурных и туристических кластеров, позволяет заключать союзы с самыми известными архитекторами. По этой причине еще интереснее, почему этот лаконичный проект так и не запустился.

В своей недавней статье мы рассуждали на тему того, что за именем успешного архитектора не всегда следует успех проекта, что, конечно, не мешает порадоваться хорошей архитектуре со стороны.

В 2023 году мы разрабатывали концепт префаб-дома IZUMI и нашли для себя определенное сходство в общей эстетике и некоторых деталях с домами японского архитектора. Будем наблюдать за судьбой обоих проектов в новом году.

Мебель в узнаваемом авторском стиле, которая органично дополняла частные дома и общественные пространства, создавали практически все «суперзвезды» архитектуры XX века, такие как Ле Корбюзье, Робер Малле-Стивенс, Фрэнк Ллойд Райт, Алвар Аалто или Марсель Брейер. Сегодня традицию экспериментов с разными масштабами и формами продолжает новое поколение архитекторов и бюро: о том, что из этого получается, рассказываем в новом материале.

Читать тут��

Говоря о суперзвёздах: вышла статья на Design Mate о мебели, которую делают архитекторы. Наш проект мебели по мотивам русских сказок вошёл в подборку. Рекомендуем познакомиться с предметами культового дизайна и нового поколения архитекторов.

Есть ли место суперзвёздам в современной архитектуре?

Последнее время находимся в процессе формулирования собственного подхода. Нам показалось интересным, что образ архитектора XX и XXI века разительно отличается: зафиксировали свои мысли в статье.

Во второй половине XX века появлялись проекты, которые казались совершенно нереализуемыми. Технологии были доступны немногим, а яркие образы привлекали миллионы. Звёздные архитекторы, вроде Захи Хадид или Фрэнка Гери, продавали не состоятельный образ жизни, а, в первую очередь, архитектурный образ.

И все же, нам кажется, повторения «эффекта Бильбао» ждать не стоит. Пропал эффект неожиданности, а архитектор-фокусник отошел в сторону. Рынок переполнен информацией и эффектными рендерами. В эпоху TikTok наше внимание рассеяно, поэтому на первый план выходит контекстуальный подход, позволяющий создавать более вдумчивую и «медленную» архитектуру.

В прошлом году мы начали писать о проекте бань, над которым сейчас работаем. Рассказывать о концепции пока нельзя, поэтому сделаем небольшое интро: новый банный комплекс появится в здании XIX века. Пока на месте идут строительные работы, мы постепенно собираем облик проекта, в котором нужно совместить исторический контекст и современные решения. 

За дух времени во многом отвечают особенные предметы: в поисках фактуры, а именно дивана для входной группы, мы отправились на Авито. Искали кабинетный диван — с высокой спинкой и мягкими подлокотниками, потому что человек в бане расслаблен, и мебель должна быть «поддерживающей».

Почтенный кожаный диван продавала женщина, которая занимается театральной сценографией. Его уже реставрировали в Петербурге (московским мастерам хозяйка не доверяет), и внешний вид омрачали только детские рисунки — черные полосы фломастера. В попытках спасти вещь мы советовались с кожаной мастерской, где получили флакон с неизвестным содержимым, но увы — оно стерло краску с кожи, но не сами рисунки. 

Диван все же нашелся спустя время, почти такой же — и скоро займет свое место в проекте. А этот оставим здесь, как первый артефакт, с которого начались наши поиски.