«Улица Холодова» — книга не просто о Дмитрии Холодове, и не просто долгожданный автофикшен о само́й Евгении Некрасовой — это хитросплетение тем, главными из которых мне видятся исследование миллениальской травмированности, связь общественного и личного (которая больше, чем кажется), и, наверное, горевание по возможности горевать.
Однако, двигаясь по тексту, понимаешь, что всё устроено сложнее — эта книга целиком про людей. У Некрасовой есть люди-ангелы: то ли герои, то ли безумцы — бойкие, несломленные, демонстрирующие отсутствие инстинкта самосохранения и отвагу. Обычный же миллениал родом из 90-х, это человек приспосабливающийся, остерегающийся, убегающий с первого собеседования, не умеющий принимать решения и выживающий только благодаря эскапизму.
Но есть ли сегодня третий вид существования? Возможно, их не два, а три или больше? Кто-то не бегущий от реальности, но и не жертвующий всем во имя правды? Кажется, что да. Возможно, это мы с вами, читатели Некрасовой. Она пишет:
«Почему-то мне важна эта плотность вынужденно пришедших из моего города к рефлексии — рисующих, играющих, пишущих, придумывающих — из опыта одного общего пространства, ежедневного дыхания, топтания в одних и тех же учреждениях, перекрёстках, платформах, транспортных единицах»
И если человек рефлексирующий — ниточка, за которую ещё никто не тянул, то именно за неё, кажется, и тянет Некрасова.
Сейчас эту книгу стоит читать не только для того чтобы погоревать о том, что «Улица Холодова могла появиться только в 90-х», но и для болезненного отождествления, для осознания себя как человека, всегда живущего внутри контекста, и от этого контекста меняющегося. Как и любой хороший автофикшен, книга Некрасовой помогает лучше увидеть себя через чужой опыт, который окажется понятен и близок многим миллениалам.
А ещё книга возвращает к себе через всe психзащиты, отрицания и саркастические ширмы, за которые мы успели попрятаться. И вот, читая, ты снова оказываешься в тульской электричке, в которой странный заикающийся мужик торгует Московским Комсомольцем, вспоминаешь простецкую жизнь среди хрущёвок, мальчика, с которым не успеешь погулять вечером, потому что всё твоё личное время ушло на дорогу в Москву и обратно, бесконечную вереницу пригородных поездов и автобусов, от которых и зависит жизнь и понимаешь, что тогда мы здорово научились приспосабливаться, избегать, подстраиваться, да, мы давно это умеем. Но как будто это больше не работает. Вырасти, это не просто выжить. А поняли ли мы вообще, что это такое?