Илья, релокант. Володя Т. был хороший художник, с замечательным чувством цвета, с парадоксальным, мощным мазком, - в общем, его каляки производили впечатление на зрителей и хорошо продавались. Его здорово уважали коллеги и всякое художественное начальство – достаточно сказать, что мастерская у него была во дворах в районе Остоженки, в полуподвале, но со всеми удобствами и большая.
Он был бы богатый и респектабельный человек, если б не был безалаберным пьяницей и ужасным бабником. Я с Володей познакомился, когда Юлина сестра Наташа вломилась с ним в комнату в коммунальной квартире, где у нас с Юлей как раз в тот момент был в разгаре роман. Они пришли пьяные, и Наташа попросила Юлю куда-нибудь деться на пару часов. Комната была Наташина, так что нам пришлось искать вписку, но прежде мы дико поцапались с этим Володей.
У него была такая рожа, наглая и презрительная одновременно, что впечатление на мужчин он производил сразу же боевое. А еще он был остер на язык. Но мы не подрались, Юля стала тянуть меня за рукав – нас уже ждали на Преображенке, надо было только бухла купить.
На самом деле Володя оказался отличный малый, остроумный, щедрый и вообще не наглый – просто, как он говорил, Бог дал такую рожу. Да, и в Бога он верил изо всех сил, несмотря на склонность к пьянству и прелюбодеяниям. У Наташи сын от него, славный малый, тоже Володя, химик, скоро будет доктор наук.
Посты Володе давались с диким трудом. И в тот год он твердо решил, что хотя бы Страстную неделю проведет благочинно. Конечно, пришел ко мне в Страстную среду пьяный и с бабой. В тот момент я был временно один в большой квартире. Я их приютил, сам пошел доделывать какую-то халтуру... или книгу я читал религиозного содержания?
Через часа два Вова постучал ко мне в комнату, зашел и стал нудно, долго и со слезами объяснять, как так получилось, что он в Страстную среду пьяный с бабой. В общем, он не мог не: ее выставил муж-художник, плохой художник, говно художник, а в мастерской у Володи как раз сейчас живут молодожены, пятый день не просыхая отмечают свадьбу, заставили Вову с этой Полиной напиться, потом попросили уйти, как Володя и обещал им, когда пустил в мастерскую.
– Илюха, – сказал Вова, – я ужасное говно. Зачем я ее соблазнил? Я ее не люблю. Бог меня накажет. Налей мне чего-нибудь, мне очень плохо.
– Вова, – ответил я, – ты не говно, а просто не владеешь собой. (Это я такой умный был в 30 лет.) Полину бы всякий соблазнил, трудно устоять. А выпить у меня нечего.
Вова вздохнул и ушел, через минут 15 вернулся с бутылкой рябины на коньяке, уже ополовиненной.
В конце концов мы уснули, утром они с Полиной не появились, а я ушел сначала в храм Божий, на литургию Тайной вечери, а потом на работу. Вернулся поздно, меня встретила Полина в моей же старой рубашке и моих шортах и сказала, что ждет Вову и вовсе не собирается поселиться у меня. Я сказал, что готов ей предоставить стол, кров и даже постель – вы бы видели Полину, а особенно в просторной рубашке и шортах! – но, конечно, не буду лезть в их отношения.
Вова появился совсем ночью, грязный и невменяемый. Не смог причаститься в Чистый четверг по причине тяжелого бодуна и прелюбодеяния накануне – а поэтому пил весь долгий день. Полина его отмыла, потом долго отмывала ванную комнату, потом пришла ко мне, но я был кремень: Чистый четверг и Страстная пятница, надо о смерти думать и Божией милости.
А утром Вова не проснулся.
Полина выла на весь квартал, приехала Наташа, еще какие-то бабы. Вова лежал мертвый, оказался небольшой, худощавый и благообразный.
Пока ждали труповозку, собрали большой поминальный стол. Все время прибавлялись люди.
Понятно же, как мы напились! Павел, молодожен, который выставил Вову из его собственной мастерской, по договоренности, да, но выставил, в момент, когда гул печальных голосов затих, вдруг громко сказал:
– Дурак Володя! до Пасхи не дотянул. Умер бы на Пасху – в рай бы попал. А так...
Полина сидела напротив. Уже не выла, молчала, курила. Отложила аккуратно сигарету, взяла большую миску с кутьей и разбила ее о голову Павла.
#про_жизнь #про_смерть #репит
#Илья_релокант