Несчастье партикулярного сознания

Для любого исследователя крайне важно не быть поглощенным мировоззренческими спорами относительно тех или иных философов.

Пожалуй, хорошего исследователя от плохого и отличает это умение.

Пример рецепции Кьеркегора идеальный случай для развития этого навыка, ведь слишком многим он нужен и важен только и прежде всего как критик Гегеля.

Этот философский партикуляризм воспроизводит следующее разделение:

“Если ты за существование, то ты против Гегеля, если же за Гегеля, то ты за сущность и никакого тебе Кьеркегора. Всмотрись в “Науку логики” и логически воспроизведи становление Абсолютной идеи. Не веришь в Абсолютную идею? Тогда тебе к Кьеркегору и вообще в экзистенциализм, а лучшее вообще из философии в литературу.”

Не лучше ведут себя и экзистенциалисты, которые зачастую соглашаются на свою иррационализацию жестом: «Да, и что вы мне сделаете?»

Само по себе такое разделение пример результата работы несчастного сознания партикуляризма.

Обращение к оригинальному генезису несчастного сознания хорошо для разоблачения таких утверждений.

Несчастное сознание одна из наиболее известных понятий/концептов Кьеркегора.

При этом оно и не является его собственным, так как Кьеркегор берет из “Феноменологии духа”, открыто ссылаясь на неё.

Конечно, Кьеркегор критикует Гегеля за то, что вопрос о несчастном сознании для того абстрактен и лишен аффективного содержания.

Однако критика не означает полного противопоставления её предмету, а потому Кьеркегор никакой не анти-гегель, а самостоятельный мыслитель.

Главный текст Кьеркегора на эту тему “Несчастнейший” имеет диалектическую природу.

Во-первых, несчастное сознание определяется Кьеркегором вполне диалектически через оторванность от настоящего в утрате надежды на будущее и оторванность от настоящего в воспоминании через утрату реальности прошлого.

Во-вторых, далее Кьеркегор определяет отношения обеих моментов внутри единства несчастного сознания.

В «Несчастнейшем» он пишет:
“Но мы пойдём далее, мы представим себе сочетание обоих описанных видоизменений несчастной личности в ещё более строгом смысле слова. Несчастная надеющаяся личность не могла перенести своего бытия в свою надежду — как несчастная вспоминающая личность не могла перенести своего бытия в своё воспоминание. Сочетание возможно только одно: то, что мешает ей жить надеждой, есть воспоминание; то, что мешает ей жить воспоминанием, есть надежда. Отсюда следует, что, с одной стороны, человек всегда надеется на то, что ему следовало бы вспоминать; его надежда постоянно не оправдывается, но когда она не оправдывается, он начинает замечать, что это зависит не от того, что цель отодвинулась дальше, но от того, что цель — позади, что он уже пережил её или должен был пережить и, стало быть, перейти к воспоминанию.”

Это вполне гегелевская диалектика и гегелевский метод представления действительности противоречия как основания единства.

Если это не диалектика, то я не знаю что тогда диалектика. Просто диалектика против Гегеля, не продолжающая его диалектика, а диалектика экзистенциальная.

Это, конечно, борьба против Гегеля, но его собственными средствами и методами.

Великого философа отличает от обыкновенного именно возможность провести атаку на оппонента при помощи его же языка и метода.

Кьеркегор как раз таких, потому и ярко проявляет в своей рецепции несчастье партикулярного сознания.

Пасхальное

В последние дни очень занят с тем, чтобы писать здесь, но такие дни как Пасха говорят сами за тебя.

Событие Пасхи приглушает необходимость спорить и утверждать, утверждаясь.

Примеряет нас с тем, что то признание что искомо нами здесь — суетное.

Пожалуй, это может быть единственное время, когда антагонизм снимается таким образом, что ему не требуется возвращение еще более брутальным способом.

Насилие перестает рождать насилие, проще говоря.

В этом, как мне кажется, суть пасхального настроения: примерение негативностью силами самой негативности, ввиду свершенной победой над смертью.

Я могу лишь пожелать всем, вне зависимости от того, как и где застает вас Пасха, и даже ждете ли конкретно вы её вообще, сохранить это настроение как можно дольше.

Мир вам!

Христос Воскресе!

Также на неделе выступаю здесь, на уже ежегодной конференции «Феноменология и диалектика», где расскажу о Якобе Фрошаммере и Марке Ришире. Также там много иных увлекательных докладов, будем рады вас видеть!

Конференция «Феноменология и диалектика 2.0»

🌻 Что общего у философских методов, прошедших путь от Платона до Хайдеггера? Как они влияют на наше мышление и практику? Узнайте на конференции «Феноменология и диалектика 2.0» в ЕУСПб с 17 по 19 апреля!

Мероприятие пройдет очно. Информация и регистрация на нашем сайте.

Разорвать этот порочный круг

Последние 15 лет в ходу находится идея Темного просвещения, названного так по одноименному эссе Ника Лэнда. Более популярную версию схожих идей, ещё более жестко неокамералистких высказывают Ярвин Кертис и Герман Хоппер.

По отношению к самому Просвещению в социально-политическом измерении.

Темное просвещение обрушивается на оригинал с обвинением в политизации и ложной гуманизации знания.

К примеру, на их взгляд,запрет на обсуждение биологического различия между людскими расами — это идеологический запрет на дискуссию, а настоящий расизм может быть научным.

Все это подчеркнуто антидемократические и антиэгалитариткие идеи.

В последнее время эти идеи становятся все влиятельнее, к примеру, в среде администрации Трампа.

И вот после такого рассуждения логично было бы занять сторону оппонентов, но разве по ту сторону трампизма нас встретит универсализм?

Нет, нас встретит эскпертократия, инструментально использующаяся для решения сиюминутных маккиавелистких задач, ровно эти оппоненты и довели до вышеописанной ситуации неверия в демократию.

И быть за них это всего лишь быть консерватором, который пытается все откатить в 2019 год.

Но за этим возвращением последует нечто иное, как новый 2020-ый и далее по списку. И что же делать?

Не выбирать никого из них.

Вашу симпатию не заслуживают те люди, что упиваясь негативностью публичной сферы разрушают универсализм. Чисто ради лузлов, как говорится.

Но также их не заслуживают современные критические теоретики моралисты, которые создали публичную сферу в которой сейчас европейский универсализм хоронят.

Это порочный круг, ведь сейчас вся эта ненависть к экспертам и к Просвещению в целом имеет тот же характер, под которой проводили революционную секуляризацию.

Все бы ничего, но ценой этого повторения выступит вполне новый и актуальный мировой конфликт,и, оглянувшись на руинах, люди начнут восстанавливать универсализм, который был уничтожен, чтобы затем вновь пройти путем этой прерванной диалектики.

Понятия не имею как, но этот порочный круг должен быть разорван.

Кьеркегор и Фихте: схожая теория отчуждения Я?

Телеграмм-каналы особенно хороши тем, что можно делиться оффтопами и тебе за это ничего не будет.

А я уже два дня мучаюсь следующими мыслями насчет Кьеркегора и Фихте.

Кьеркегор для меня привлекателен тем, что в отличие от большинства романтиков признавал значимость отчуждения.

В условиях коллапса самоповтора и бесконечной автореференции гегельянско-марксистской мысли об отчуждении, Кьеркегор здесь крайне любопытен.

Разговор об отчуждении вообще очень важен, но в то же время очевидна и его невозможность на основании лишь эпигонстве по отношению к Гегелю, это приводит к вырождению этого разговора в мировоззренческий.
Кьеркегор настаивает, что отчуждение существует не потому, что внешняя предметность есть условие субъектно-объектных отношений, но потому, что субъектно-объектные отношения есть условие внешней предметности.

Первое что отчуждается не есть предметы, а отношение “Я”.

Наше “Я” не может быть собой, но стремится им стать посредством того, чем оно не является. “Я” таким образом постоянно само себя объективирует.

Вследствие чего отчаяние является всеобщим, неизбывным в силу отношения “Я”, (Болезнь-к-смерти).

Далее возникает соответствующая теория негативности и прочтение Кьеркегора в экзистенциальном ключе, но можно ли попробовать удержать изначальную перспективу отчуждения?

Именно последний вообще ввел дискуссию о “Я”, и у Фихте в “Наукоучении” мы видим похожую логику.

С точки зрения опыта Я полагает себя как определяемое через не-Я, а с точки зрения практики Я полагает себя как определяющим Не-Я.

Я определяемое не-Я у Фихте ещё называется интеллигенцией, так как стремится к представлению себя. Мне кажется, что есть основания сопоставить это со стадиями жизненного пути у Кьеркегора.

В этом смысле Я через не Я имеет синонимию с эстетической стадией. В свою же очередь, фихтеанское Я что определяет не-Я этическая стадия у Кьеркегора.

Фихте характеризует Я определяющим не-Я как положение именно практической философии, то есть положение этическое.

Интересное совпадение мы обнаружим и тогда, когда сопоставим идеал религиозности. Фихте подробно излагает его в “Наставление к благой жизни”:
“Религиозного человека не интересует — если только забота о достойном существовании людей не составляет его особенной профессии — чувственное счастье рода человеческого, и он не желает ему иного счастья, кроме как на путях божественного миропорядка. Осчастливить их внешними обстоятельствами — этого он не может хотеть, как не может хотеть этого и Бог; ибо воля и смотрение Божие, даже и о роде братьев его, всегда бывает также его собственной волей. Так же как Богу угодно, чтобы никто не нашел мира и покоя для себя иначе, как в Нем, и чтобы каждый, вплоть до уничтожения себя самого и обращения в Бога, претерпевал постоянные муки и страдания,— так желает того же и преданный Богу человек.”

Так и рыцарь веры Кьеркегора не может эксплицировать своего положения никому другому, ведь для него закрыт способ обратиться на языке чувственности.

«Я» рыцаря веры прошло полный путь отчуждения от себя, завершив его через радикальный разрыв.

И потому страдание другого предстает ему в совершенно иной перспективе.

В этом смысле отчуждение также преодолевается, но не через инобытие, но через Я, которое лишь утратив свободу обретает свой всеобщий статус.

Ироническое творчество

Вчера мне блокировали карту со всеми деньгами, какие пришли за курс по Кьеркегору.

Было довольно жутко, но разобрались и сейчас все нормально.

Слушатели курса сделали мем по мотивам 👆

Набор завершен!

Всем спасибо, искренне рад, что находится количество людей, интересующихся, на первый взгляд, не самым известным и влиятельным философом.

Естественно, на этом канала, как и всегда во время наших занятий будет выходить много постов о Кьеркегоре.

Вскоре наша кьеркегориана будет открыта, с чем всех поздравляю!

Редакция обращает внимание

Набор на курс «Серен Кьеркегор: рыцарь веры» подходит к концу.

Набор завершится завтра в 19.00 по мск.

А также завтра пройдет наш еженедельный стрим, где мы обсудим:

Как я отношусь к критике?

В каких случаях защита собственного достоинства проблематична?

Почему я устал критиковать и есть ли чем вообще заменить критическую инстанцию сознания?

Обсудим это все завтра здесь в 18.00 по мск.

Всех жду!

Веб-философия по ту сторону телеграмма

Недавно один из наших читателей обратился ко мне с вопросом: а есть что посмотреть по философии на ютубе? Попросил сделать подборку, которой я здесь с вами поделюсь.

Сразу скажу, что пунктов в ней не будет много, так как философский ютуб в смысле исполнения гораздо тяжелее телеграмма.

Телеграмм (храни его Бог!) строг и аскетичен, и, если не скатываться в лайф-стайл, то у вас может получиться небольшой собственный журнальчик.

В этом смысле телеграмм наследует ЖЖ, где философская публика была раньше. С ютубом совсем не так, и, если вы просто напишите в строке поиска “философия”, то вы получите множество видео от Правого полушария интроверта.

По мне они довольно скучные и однообразные.

Нет, исполнено само видео, конечно, на высоком уровне, только это, во всяком случае меня, совсем не развлекает.

Философия Ницше за 10 минут? Всего за десять? А когда начать развлекаться?

Я - последний человек, который станет отстаивать необходимость академизма в интернете, но главное что, опять же по-моему мнению, эти быстрые гайды не достигают цели, что ставят перед собой.

Также сомневаюсь, что они способны заинтересовать философией, хотя нужно ли?

Это сложный вопрос, но пока к нашему антихайп списку.

1. По следам пеликана. Канал о христианстве и философии, а автор канала умеет задавать вопросы и услышать ответы на них.
2. Открытый философский факультет.
Все мое поколение петербургских философов росло на нем. Не упомянуть просто не могу.
3. Семен Ларин. Также жанр философского интервью, автор еще ищет себя, но мне кажется, что это тот случай, когда будет приятно быть одним из первых подписчиков.
4. Языки психиатрии. Про обложки и удобный формат там не слышали, но это все мелочи по сравнению с кучей интересных людей и тем.

Важные новости, срочно в номер

Сегодня я открыл глаза и увидел, что философия имеет потенцию создать учение на все времена, окончательно выяснив истину и тем самым завершить историю отчуждения.

Человечество вскоре приручит негативность, всюду будет изобилие и равенство, а государство как всеобщая форма примирит все конфликты.

Человечество не просто снимет, а забудет все взаимные обиды к друг другу и начнет историю Земли с чистого холста.

И никакой больше депрессии.

С первым апреля вас по-кьеркегоровски, друзья.

Чем Кьеркегор убедительнее Ницше

Кьеркегор попал в поле моего зрения через Ницше. В какой-то момент исследования ницшеанской теории аффектов мне стало очевидно, что она не может быть описана лишь только как развитие и углубление шопенгауэровской философии воли.

Ницше вообще взял у Шопенгауэра гораздо меньше, чем сам нас уверяет. Сопоставление Ницше и Кьеркегора не менее, если не более продуктивно. Оба персоналисты, оба являются критиками морали как культурной формы, оба выбирают экзистенцию вместо эссенции и философскую прозу вместо трактатного письма.

Но сходство не означает совпадения. Особенно интересно различие по вопросу Эроса. Когда ты сопоставляешь философов - самое важное избавиться от иллюзии исторического прогресса в мысли.

Вначале ты невольно считаешь, что Ницше-то, уже в последней трети XIX-го века, по-любому более раскованнее этого религиозного философа!

Ведь от Ницше по сравнению с Кьеркегором ближе до того, что мы называем “сексуальной революцией”.

Проверка этого предубеждения на прочность дает удивительный результат.

При всем своем дионисийском пафосе отстаивания “ценностей тела” перед “ложными ценностями духа” Ницше почти ничего не пишет о сексуальности как таковой. Все обсуждение этого вопроса в основном сводится к тому, что Ницше пишет о женщинах.

В том числе сегодня продолжается спор был ли Ницше мизогином или,напротив, был энтузиастом женской эмансипации. По большому счету и Ницше и его рецепция в этом вопросе участвуют прежде в мировоззренческом споре, не делая никакого практического вывода.

Весь бунтарский запал Ницше сильно меркнет, как только речь заходит о назначении любви и её сексуальной тематизации.
“Нет, про женщин как таковых конечно интересно, а про Эрос то у тебя есть? Хорошо, ценности тела мы отстояли, а делать с ними что, девать куда? Что мне теперь, одно вечное возвращение и любить?”,- думаю я.

И совсем иначе дело обстоит у Кьеркегора, сквозной линией через работы которого проходит сексуальность. Путь к кьеркегоровской версии сверхчеловека, известного нам под именем рыцаря веры, начинается именно с того, что ценности тела не просто признаются значимыми, но всячески стремятся быть воплощенными.

Эстетический человек или Дон Жуан ведет себя к пределу наслаждение соблазном, доводя собственный эрос до дегенерации. Именно этот избыток негативности позволяет двинуться дальше. Ницшеанское же тело страдает испытывая сопротивление среды, стремясь утвердить волю-к-власти. Пафос последнего тела довольно труслив.

Ведь что сильнее доставляет страдание: признание вашего тела недостойным любви или преодоление фонового сопротивления среды как таковой, лишенной конкретного воплощения?

На мой взгляд, ответ очевиден. Именно любовь создает такое сопротивление, которое может быть описано как эротическое, а значит имеющей отношение к конкретному воплощению любви.

Непризнание этого раскола или попытка его дезавуировать делает антропологию выхолощенной, ведь она инцельская по отношению к сексуальности.

Этим Кьеркегор намного убедительнее Ницше.

И вышеизложенное еще раз доказывает, как бедно любое линейное сопоставление, особенно в вопросах теории любви, которая на и то теория любви, что повергает всякие попытки её прогрессистской экспликации.

Продолжаем сближение

Завтра в 15.00 по мск вновь будет стрим здесь!

Как идет набор на курс по Кьеркегору?

Почему философия — это роскошь бесполезности?

Почему критика академии и защита объективности знания в ней одинаково унылы?

Почему мы не пишем диссертации и зачем их на самом деле защищать? И нужно ли?

Всех жду!

Кто приносит нам Кьеркегора?

Очень рад был узнать, что о нашем курсе услышала Александра Экрогульская, скандинавский филолог и переводчик Серена Кьеркегора на русский.

Без таких как Александра нашего курса никогда бы не было.

Любой философ мечтает однажды поработать над переводом, у меня у самого есть мечта перевести любимые книги на родной язык.

Во всяком случае, поучаствовать в работе над таким переводом.

Эти мечты не так уж беспочвенны, когда речь идет о переводе с немецкого, английского или французского.

Но датский…

Потому я отдельно рад рекомендовать канал Александры, посвященный столь сложной работе.

Подписывайтесь!

Позитивная теория самозванчества

Если стараться выделить форму меланхолии, которая наиболее отравляет жизнь моих друзей-академиков, то победит синдром самозванца.

Данный термин появился в начале 80-х в работах психолога Паулины Кленс, и изначально имел гендерную привязку.

В её исследованиях описывались женщины, которые чувствуют свои достижения незаслуженными перед лицом, как им кажется, более успешных мужчин.

Похвала со стороны других вызывает у них страх разоблачения, ведь они не верят в реальность собственных достижений.

Без сомнения сегодня этот синдром преодолел границы мужского и женского, и им страдают вне зависимости от того, кем родились или даже попытались стать.

Те же философы постоянно имплицитно сравнивают себя с великими философами прошлого, а кто из нас на фоне Платона и Аристотеля не самозванец?

Я много лет веду дневник, в основном состоящий из описания друзей и коллег, наших бесед и интеллектуальной атмосферы.

За годы я полагаю мне удалось зафиксировать настроения, как минимум, сотни или около коллег. Это все очень разные люди, но все едины в синдроме самозванца.

Я знаю с десяток людей, которые, например, не защитили кандидатскую не потому что они ленивы или глупы, но потому что они не могут взглянуть на свой текст без содрогания.

Лучше сойти с ума здесь и сейчас, чем предъявить текст научнику, ведь он меня разоблачит и укажет мне, что я — самозванец.

Интересно, что при всей значимости синдрома самозванца, обилию литературы на его тему, он до сих пор не отнесен к списку психических расстройств.

Синдром самозванца, во всяком случае официально, вам не станут лечить медикаментозно.

И сейчас мне кажется, что это вовсе не случайность или недосмотр.

И тут ровно то же, что описывает Кьеркегор в “Стадиях жизненного пути “ и “Болезни к смерти”, где отчаяние ровно потому и терзает, что остается для субъекта частью отрицания наличия этого самого отчаяния.

Дело в конечном счете не самозванчестве, но в том, что мы всеми силами стремимся доказать себе и другим, что мы не самозванцы, постоянно унижая самих себя перед друг другом.

А если отрицание самозванчества дается нам такими душевными затратами, то стоит ли игра свеч? По-моему, все же стоит так и сказать: “Да, я самозванец.”

Самозванец, который сам себя таковым признает, подобно кьеркегоровскому субъекту открывает в-себе ещё и для-себя .

“Второе Я”, которое способно верить в свое существование, а не постоянно его себе доказывать сложными формулами, на время до приступа тем самым подтверждая необходимость этого существования.

Кстати, русское слово “самозванец”, содержит в себе верную для этого рассуждения языковую интуицию. “Самозванец” это ещё и буквально тот, кто сам себя таковым назвал.

Честно, весь мой опыт последних десяти лет наводит меня на мысль, что совершенно зря последнее придано такому моральному запрету.

Этому хочется всячески сопротивляться и наконец стать самозванцем, а не тратить земную жизнь на отрицание этого.

Новая жизнь канала

Наш стрим, как по мне, прошёл замечательно.

Понял, что это совершенно удивительно, такой не преподавательский, а прежде всего сценический опыт.

Как только провёл сегодня — понял что хочу ещё. Отдельное спасибо зрителям!

Потому заводим на этом канале традицию еженедельных стримов.

В 15.00 в субботу или воскресенье. Анонсы воспоследуют!

Если чего в современной русской гуманитаристике в избытке, так это новых образовательных проектов. Они цветут пышным цветом, и, без сомнения, проекты Лизы Трофимовой одни из наиболее заметных. Я советую там побывать, оценить. И как слушатель, и как преподаватель. Лиза открыта к предложениям от нас, что не может не радовать. К ней вы можете придти не только как слушатель, но и предложить курс от себя для прочтения.

Заходите!

А давайте быстрый деньрожденческий розыгрыш? С меня любой курс Эксп в подарок.

С вас: подписка на меня и нашу с Лизой онлайн-школу Ex Professo + комментарий к этой записи, какой курс вы хотите и почему.

Какие кайфовые курсы скоро стартуют:

— Животные и люди: биология общения;
— Поэзия химии;
— Разум и чувства: введение в нейропсихологию;
— Женщины*. Немного теории.
— Онкология. Мифы, реальность, профилактика.
— Звук как медиум. Учимся заново слышать мир и разбираться в искусстве звука

Мы с огромной любовью проектировали курсы весеннего семестра, поэтому каждый из них будет по-своему классным, отвечаю 🤍

Обняла!

Радио Кьеркегор

А завтра в 15.00 по мск я проведу стрим в этом канале, где расскажу вам о новом курсе.

Также поделюсь и иными темами, более личного характера, как-то: 10 лет в Петербурге, реальное значение преподавания и любимые книги последних месяцев.

Будем теперь стримить раз в месяц точно, надеюсь вам понравится!

Рад объявить набор на мой новый курс «Сёрен Кьеркегор: рыцарь веры.»

Подробнее в карточках выше!

Для записи в личку: @marzialspb

Ознакомьтесь с программой. Я буду рад всем слушателям!

Рад объявить набор на мой новый курс о Сёрене Кьеркегоре!

Подробная информация в карточках выше.

По ссылке программа курса. Буду рад видеть старых и новых слушателей!

Философия эмоций и опасность оправданий

Ключевой книгой для современной философии эмоций является “Терапия желания” Марты Нуссбаум.

В этой книге она утверждает, что философия помимо стремления создать универсальную систему знания и политики, всегда ещё была “медициной духа” или “терапией желания”.

Наиболее развитой эта терапия была у стоиков, которые на взгляд Нуссбаум были идеальными гражданами единого космополиса, что уже жили в глобальном мире который не наличествовал буквально.

Стоики и их учение воплощали собой “единую конституцию”, которая также ещё не была создана. Книга была написана в 1994 году и собственно являлась манифестом одетого в тогу Сенеки либерального глобализма.

Вывод из повествования напрашивается сам собой: мы должны сообразовать терапевтический потенциал философии с политической задачей построения глобального мира.

Можно смеяться над Нуссбаум и её версией пресловутого “конца истории”, а можно сожалеть. Но гораздо важнее понять, почему так произошло.

Ответ, на самом деле, все тот же, что и более двух тысяч лет назад. Стоицизм проиграл христианству, особо не сопротивляясь, даже буквально сдав интеллектуальные позиции, вдобавок предоставив раннему христианству все свои наработки.

В чем причина поражения самой долгой из беспрерывно существовавших философских школ перед мигрантами из самой захудалой провинции?

У первых было институциональное учение, веками укорененное в самое могущественное государство в истории, у вторых на этом фоне почти ничего кроме веры и теории любви.

Но к чему весь этот разговор здесь? К тому, что философия эмоций не может быть описана как философская терапия, хотя бы потому, что философия которая стремится доказать, что нужна она “вот за этим” всегда оправдывается.

Ничто не портит философию больше, чем эти самые оправдания. Если оправдываться, то вся философия превращается в нарциссичный wishful thinking, а философия эмоций особенно склонна к этому в силу предмета.

Философия эмоций форма досуга, предметом имеющая феномен эмоции и стремящаяся к возможности невозможного переживания. А терапию оставьте терапевтам, друзья.

Сёрен Кьеркегор и Дэвид Гребер

Доделываю курс о
Кьеркегоре и поймал себя на размышлениях о неожиданном применении его критики к современности.

Кьеркегор критиковал романтическую меланхолию за то, что романтический герой оказывается бессильным увидеть значение негативности и вместо этого сливается с ней.

Вертер у Гёте своим концом не преодолевает пустоту жизни, а лишь бежит от неё в смерть, пытаясь вызвать к себе наше сострадание.

Этот жест лишь фиксирует его отчаяние, но не раскрывает его смысла. В конечном счёте: много аффектации — результата ноль.

Главная проблема для Кьеркегора здесь в том, что Вертер вообще намеревается сбежать от отчаяния, воспринимая его как вредное или бесполезное.

Однако именно его «бесполезность» способна открыть доступ к всеобщему, позволить понять, ради чего существуют отчаяние и бессмысленность, и какой смысл можно обрести через них.

А теперь к нашим дням.

Пять лет назад (уже пять лет!) умер антрополог Дэвид Гребер. В своих книгах «Долг» и «Бредовая работа» он доказывает, что поздний капитализм характеризуется наличием «бесполезной работы и бесполезных работ».

Люди бесконечно решают бюрократические неурядицы, которые не имеют ни практического, ни личностного смысла, а лишь вызывают раздражение и фрустрацию.

Они не понимают своей роли в этом процессе и, воспринимая свою работу как бессмысленную, начинают считать таковыми и самих себя.

Герои Гребера чем-то напоминают гётевских: они видят решение проблемы в поиске труда, обладающего «подлинным значением».

Это типично романтический пафос — сбежать с одной работы на другую, «ту самую, что мне подходит».

Примечательно, что в текстах самого Гребера эта проблема описана, но предложенное им решение сводится, по сути, к активизму. И снова: много аффектации — результата нет.

Но что, если бессмысленная работа вовсе не бессмысленна?

Что если, подобно кьеркегоровскому отчаянию, которое является источником осознания, именно «бесполезная» работа в высшей степени осмысленна?

Раздражение и фрустрация от рутинных задач, от мысли, что «этот отчёт придётся делать снова и снова», — это и есть возможность осмыслить труд как на личном уровне, так и в более широком контексте.

Бесполезная работа на самом деле полезна, потому что даёт труду нечто большее, чем его непосредственный результат.

Бежать от неё — значит бежать и от плодов своего труда, а главное того, чем он ещё может и должен стать.

Вот такие неожиданные параллели между Кьеркегором и Гребером, друзья!

Масштаб критики Серена Кьеркегора
Чем хороша философия Кьеркегора, так это тем переворотом по отношению к назначению страдания, что в ней происходит. Веками подавляющее большинство философов отказывалась признать позитивное значение негативных страстей. Это означало бы признать, что пассивность имеет равную ценность с активностью, если не превосходит её по значимости для субъекта.
Задолго до христианской теологии существует разделение на позитивные и негативный страсти, во всяком случае из него веками исходят. Аристотель призывает очищаться от аффектов посредством им самих, переживая катарсис и тем исцелив впавшую в пассивность душу. Сенека призывает нас “стать приказчиками души”, дабы не давать душе возможности согласиться на пассивность и быть активными и ответственными всегда и за все. Потом придет христианская теология с её идеей очищения любовью, а в философии эмоций воцарится “интеллектуальная любовь к Богу”, на разный лад её формулируют Лейбниц и Спиноза и Декарт, которого оба первых критикуют в том числе за чрезмерное признание негативных страстей. Сентиментализм вообще в некотором смысле “доведет ситуацию до ручки”. Там всякая стала принадлежать к моральной теории. У таких авторов как у Адам Смит, Шефтсбери и Руссо субъекту не просто запрещаются страдать, все становится гораздо репрессивнее. Субъекту рационализма запрещается не сострадать, он должен быть всегда готов лить слезы страстно подтверждая всеобщий чувственный императиву: сентименту, Целому, общей воле.
Отступив несколько в сторону отмечу, что сегодня мы живем в схожей ситуации или “нового сентиментализма”, и потому нам особенно ценен Кьеркегор потому что он выступит непримиримым критиком сентиментально-рационалистического отношения к страстям, в конечном счете против этики запрета, ведь любой запрет имеет своей целью именно негативные страсти.
Кьеркегор будет настаивать, что тревога голос истины, а попытка приручить негативность не просто невозможна, но даже аморальна. Потому что отрицание отчаяния - нежелание быть собой в высшем смысле в “Или-Или” кьеркегор называет это “вторым Я”. Если мы стремимся исцелиться от аффектов, то нам не стать самими собой. Если считаем, что наше страдание исцеляется интеллектуальной любовью к Богу, то не отрицаем тот факт, что любовь Бога абсолютна и наша бесконечно меньше ее и с божественной может совпасть только в силу милосердия Бога, а от нас это не зависит. Следовательно, страдание нельзя снять таким образом. Ставка на сострадание вдвое хуже ставки на любовь или очищение, потому что совмещает в себе одновременно любовь и желание катарсиса, который мы начинаем своим состраданием требовать с Другого.
Размер и масштаб, значение и смелость этой критики сложно переоценить, она имеет внутри себя горизонты не меньше, чем “Феноменология духа”. Она не менее значимее ницшеанской критики. Только в отличии от неё воспринята куда меньше. И через неделю мы начнем с ней знакомиться, так как разработка курса по Кьеркегору почти завершена. Всех буду ждать!

Рубрика: юный техник

Друзья, которые также держат у себя в хозяйстве телеграмм каналы, что вы делаете с ботами?

Мне в последнее время в обоих каналах просто заспамили все мусорной рекламой о криптобиржах и предложениями поделиться советами по инвестированию.

Зная свои технические скиллы на уровне 19-го века решил уточнить у вас.

В ручную чистить раздражает, а есть способ технически ограничить доступ?

Не комменты же закрывать.

Что вы делаете в такой ситуации?

Сложные темы для преподавания и зачем нужны студенты

Недавно я написал пост о том, как я вижу преподавание и получил некоторые критические комментарии на которые мне интересно было бы ответить.

Претензии в целом сводятся к двум пунктам. “Если преподавание - это дружба с предметом знания, то как вести пары про “тяжелые темы”? Что если предмет знания повествует о насилии, тоталитаризме и смерти? С этим тоже надо дружить?”

Поразмыслив над этим вопросом я склонен ответить максимально прямо: “Да, дружить безусловно надо. А если не получается подружиться, то не ведите эту пару.”

Нет тяжелых тем вообще, есть тяжелые для вас темы.

Если вы готовите занятие и ловите себя на том, что каждые десять минут вам нужно одергивать себя и произносить различные дисклеймеры, мол, я вам просто рассказываю, а ввиду не имею - лучше просто не вести эту пару или курс.

Не прочитать плохую лекцию значит зачастую больше, чем прочитать хорошую. Например, вы не любите советский марксизм, не находите в нем совсем ничего за что быть ему благодарным, то передайте тему коллеге.

Даже если вы подавите это в себе, вернее сделаете вид, что вы “объективный ученый”, то лекцию оттарабанить конечно получится, но слушатели почувствуют это сразу.

В этом смысле мастерство преподавателя ровно и определяется способностью подружиться с теми, кто ему несимпатичен и рассказ об этом и есть наилучшая из возможных форм знания внутри преподавательского сеттинга.

Вторая претензия звучит в следующем: “А какова вообще роль студентов в этом процессе? Не получится ли так, что они не нужны?”.

Я думаю, что роль студентов для преподавателя состоит в том, что они позволяют состояться коммуникации, являются важным опосредованием между тобой и предметом, та дистанция постоянно рвется на письме вновь возникает в аудитории.

Никакого отдельного студента перед вами в аудитории не сидит, глубоко ошибочно пытаться выделять целевую аудиторию и выстраивать вашу коммуникацию относительно аудитории, навязчиво стремиться “говорить на одном языке”.

Это особенно абсурдно выглядит в современном университете, где студентов много, а преподавателей мало и они загружены. Группы сливаются в одну и это не трагедия, а шанс на то, чтобы выстроить коммуникацию в буберевском смысле.

Где в основе лежит нечто дополнительное, безличное, например, картезианский дуализм. При этом это вовсе не противоречит идее дружбы со знанием, потому как ваша дружба с Декартом не осмыслена прагматически.

Смею от себя добавить, что именно такое преподавание имеет большее отношение к становлению личностью, а не то, что с самого начала личность фетишизирует.

Как преподавать на ужасные темы и зачем нужны слушатели
Недавно я написал пост о том, как я вижу преподавание и получил некоторые критические комментарии на которые мне интересно было бы ответить. Претензии в целом сводятся к двум пунктам. “Если преподавание - это дружба с предметом знания, то как вести пары про “тяжелые темы”? Что если предмет знания повествует о насилии, тоталитаризме и смерти? С этим тоже надо дружить?”
Поразмыслив над этим вопросом я склонен ответить максимально прямо: “Да, дружить безусловно надо. А если не получается подружиться, то не ведите эту пару.” Нет тяжелых тем вообще, есть тяжелые для вас темы.
Если вы готовите занятие и ловите себя на том, что каждые десять минут вам нужно одергивать себя и произносить различные дисклеймеры, мол, я вам просто рассказываю, а ввиду не имею - лучше просто не вести эту пару или курс. Не прочитать плохую лекцию значит зачастую больше, чем прочитать хорошую. Например, вы не любите советский марксизм, не находите в нем совсем ничего за что быть ему благодарным, то передайте тему коллеге. Даже если вы подавите это в себе, вернее сделаете вид, что вы “объективный ученый”, то лекцию оттарабанить конечно получится, но слушатели почувствуют это сразу. В этом смысле мастерство преподавателя ровно и определяется способностью подружиться с теми, кто ему несимпатичен и рассказ об этом и есть наилучшая из возможных форм знания внутри преподавательского сеттинга.
Вторая претензия звучит в следующем: “А какова вообще роль студентов в этом процессе? Не получится ли так, что они не нужны?”. Я думаю, что роль студентов состоит в том, что они позволяют состояться коммуникации, являются важным опосредованием между тобой и предметом, та дистанция постоянно рвется на письме вновь возникает в аудитории. Никакого отдельного студента перед вами в аудитории не сидит, глубоко ошибочно пытаться выделять целевую аудиторию и выстраивать вашу коммуникацию относительно аудитории, навязчиво стремиться “говорить на одном языке”. Это особенно абсурдно выглядит в современном университете, где студентов много, а преподавателей мало и они загружены. Группы сливаются в одну и это не трагедия, а шанс на то, чтобы выстроить коммуникацию в буберевском смысле. Где в основе лежит нечто дополнительное, безличное, например, картезианский дуализм. При этом это вовсе не противоречит идее дружбы со знанием, потому как ваша дружба с Декартом не осмыслена прагматически. Смею от себя добавить, что именно такое преподавание имеет большее отношение к становлению личностью, а не то, что с самого начала его фетешизирует.

Как можно понимать

За последние четыре года в начале стихийно, а затем все более систематически я стал переходить с позиции ангажированной немецким идеализмом к философии жизни, потихоньку меняя платонизм на стоицизм, а философию разума на философию эмоций.

И глядя на то, какая тряска вокруг в связи со снятым жизнью «Братом 3» в овальном кабинете я лишь могу подытожить следующее.

Культурные формы, вроде «морали международного права» — жупел.

С другой стороны, ей как бы противоставляют Realpolitik, и надежды на него также глупы и безосновательны.

Надо же смотреть с той точки на плоскости, где ты.

Все гораздо проще: есть жизнь и есть смерть.

Можно быть проповедником первой, а можно второй.

На стороне смерти мораль долга и вины, на стороне жизни ничего кроме «утверждающего да» изменчивости и становления.

Потому жизнь обречена почти на поражение, всегда у подавляющего большинства людей найдутся причины, чтобы всегда выбирать мораль вместо жизни, подобно тому как большинство интеллектуалов выбирают традицию мысли вместо неё самой.

Но я сам не стремлюсь указывать, как нужно и кому было себя вести, я лишь предлагаю своему читателю исходить из вышеописанного как из данности и быть за жизнь против смерти.

Вам нет смысла листать ленту и стараться понять, кто прав, вам нужно жить. Это оказывается наиболее непростой задачей.

Финальная точка живого на земле — смерть (а дальше мы покидаем место размышления, только пространство веры), но это совершенно не значит, что не надо отстаивать жизнь.

Как чертополох у Льва Толстого в «Хаджи Мурате», несмотря ни на что надо расти на неблагоприятной почве, остаивать жизнь, которая никогда не впишется ни в чью медийную повестку и тренды.

Победа жизни над смертью в конце концов не в том, чтобы занять место тех, кто продвигая ту или иную мораль обычно платит за неё чужими жизнями.

Победа жизни над смертью в том, чтобы не позволить себя довести до такого состояния, где жизнь будет вам представляться смертью и наоборот.

Преподавание — это дружба со знанием

Так случилось, что наиболее целостная система моего опыта — преподавательская.

Я не могу ещё, конечно, говорить «с высоты опыта».

Во-первых, потому что преподаю я долго разве что относительно срока своей жизни, а я молод.

Во-вторых, потому что мне в целом не близко занимать позицию авторитета по выслуге лет.

Однако нечто важное для себя мне удалось сформулировать.

Преподавание — это способ организации дружбы со знанием.

Под организацией здесь имеется в виду ремесло педагога, что состоит в выработке тематического и методического планирования.

Этому возможно научить, собственно, этому и учат в педагогическом или на курсах о преподавании в высшей школе.

Но ровно в той степени, как этому возможно научить — это не значит, что это возможность учить самому.

Под дружбой же следует понимать намерение установить связь обмена пониманием между тобой и предметом занятия.

Если пара у тебя о Декарте, то ты должен попробовать предварительно с ним подружиться.

Хотя бы помыслить его таким же другом, как и тот, с кем в выходные ты договорился пойти пить пиво и смотреть футбол.

Аристотель называл дружбу состоянием взаимного умаления, когда оба стремятся жить ради другого и тем совпадают с прекрасным.

Однако Аристотель, по-видимому, имел в виду наличных друзей, именно тех, минимальная возможность совместного бытия с которыми пойти пить с ними пиво.

Как же тогда мне подружиться с Декартом?

Здесь уже помогает Монтень, который в «Опытах» распространяет этот тезис Аристотеля во времени, я понимаю этот тезис так, что условия нашей дружбы «сейчас» обусловлены тем, что мы дружили бы и «тогда».

Мы и идем с тобой пить пиво ровно потому, что оба мы могли подружиться с Аристотелем, вернее и сейчас дружим с ним.

А если дружба желание взаимного блага, то на занятии о Декарте как преподаватель я обязан думать о том, что я могу для Декарта этим занятием сделать.

А основанием подружиться будет то, чтобы понять, что Декарт в свою очередь, уже сделал для меня.

Тогда занятие, на самом деле, имеет какой-либо смысл, ведь дает мне возможность отблагодарить Декарта за дружбу, о которой я раньше и не подозревал.

В свою очередь это и позволяет перейти к знанию, в том смысле что как только я узнал, принял и возрадовался нашей дружбе — я могу рассказать о ней другим, правильно организовав этот разговор.

Знание слушающего в этом смысле совпадает с радостью от того, что у человека перед вами есть такой прекрасный друг, как Декарт.

И сейчас он дает вам возможность вступить в схожие отношения.

Творческие планы

Месяц назад я писал, что хотел бы сделать курс про Платона.

Делал его около недели, но потом осознал, что у меня не получается.

Дело, как мне кажется, не в том, что мне не хватает знаний или специальных навыков, вроде греческого, но в том, что сам замысел неадекватен всему опыту последних лет.

Возможно, такое признание своей пассивности это свидетельство моей интеллектуальной слабости.

Но все я не нахожу в себе интонации и слов, чтобы вне опосредующей дистанции академического текста говорить о Платоне так, чтобы слышать ритм высказанных суждений и вступить в пространство диалога в платоновском смысле.

Я не на шутку отчаялся, не понимая какой курс тогда сделать.

Ответ оказался прост и очевиден этому переживанию, ведь какой автор, которым я занимаюсь последние три года посвятил свою мысль тому, чтобы отчаяние стало началом познания абсолюта?

Серён Кьеркегор и его философия, они наиболее адекватны задаче преодоления отчаяния через него самого.

А потому через пару недель я анонсирую курс «Философия Кьеркегора: спасенный отчаянием».

Буду рад всех вас на нем видеть!

Сегодня с рецензией на популярную книгу по тематике нашего канала, получилось больше чем обычно. Надеюсь формат вам удобен. https://telegra.ph/Lyubov-k-agonii-02-18

Сегодня решил выступить с рецензией на популярную сегодня книгу, получилось больше чем в обычном посте. Надеюсь формат вам удобен. https://telegra.ph/Lyubov-k-agonii-02-18

Она может быть продуктивной, подобное соединение диалектики и феноменологии и прочтении их как единой философии желания предпринимал в свое время Мигель де Бестеги.

На мой взгляд, это стоящая идея и об этом можно написать хорошую книжку при этом также сохраняя ориентацию на более широкий круг читателя.

Однако, это все что мне удалось после второго для даже быстрой рецензии. Критика Иллоуз основана на том, что она сама якобы является энтузиастом того состояния любви, что она описывает.

Это с очевидностью не так, достаточно оглянуться и увидеть, что сегодня Иллоуз используют именно для критики терапевтического представления о любви.

Критика Агамбена также продолжает ломиться в открытую дверь. Агамбен и сам постоянно подчеркивает то, что профанация присутствует внутри капитализма и ставит задачу найти как раз-таки не потребительский способ профанации и возрождение игры видит чуть ли не главной политической задачей.

Критика Жижека представляется мне одновременно тяжеловесной и туманной, даже перечитав раз десять конкретно этот момент я просто не понимаю, в чем она состоит. Если этого не понимает подготовленный читатель вроде меня, то это и не будет услышано широким кругом читателей, которому по-ницшеански Бён-Холь Чхан предлагает произвести “переоценку ценностей”.

Говоря о стилистике книги, то её можно назвать стенающей. Предложения коротки до обрывности, напоминают плачь. Книга что позиционируется как “выход из депрессии” глубоко пронизана ей. Читая её я вспоминаю себя, заканчивающим второй-третий курс философского факультета.

Мне, как и Бён-Чхоль Хану в этой книге, очень нравится Гегель, Беньямин и Хайдеггер и я очень расстроен тем, что мир не устроен в соответветствии с тем, что я у них вычитал.

Прихожу в бар и, распалившись темным пивом и духотой, я позволяю себе прогнать длинную телегу о том, что либералы отвратительны и как позорен капиталистический мир, что не живет в соответствии с более высокими представлениями. В некоторые моменты речи хочется рыдать от досады.

Думаю, главная разница между мной и Чханом в том, что я умер бы со стыда будь эти мои тирады опубликованы книгой. И не потому, что стыдно что именно, но зато как сказано. Я не люблю своей агонии.

Кто знает, возможно это мой недостаток и напротив его преимущество, но видеть нечто иное в книге мне сложно.

Любовь к агонии Бён-Холь Чхана

Относительно недавно у нас обрела популярность книга немецкого философа Бён-Холь Чхана “Агония Эроса”.

Эта книга длинное эссе на тему того, как в современном мире была выхолощена любовь, почему в этом виноват капитализм и либеральный позитивизм.

Рефреном через всю книгу проходит критика Евы Иллоуз и её нарративного анализа любовных практик. Я прочел “Агонию Эроса”, она мне настолько не понравилась, что я решил даже не писать рецензию.

В рецензии должно быть хоть немного одобрения, это не просто формальность. Если ты не можешь найти в себе великодушия для автора, то твоя критика будет представлять из себя как раз ту “Агонию Эроса”, что разворачивается у Бён-Холь Чхана.

Потому отмечу его анализ Гегеля как философа Другого. Интерпретация Гегеля в левинасовском ключе во всяком случае незаезженная.

Она может быть продуктивной, подобное соединение диалектики и феноменологии и прочтении их как единой философии желания предпринимал в свое время Мигель де Бестеги.

На мой взгляд, это стоящая идея и об этом можно написать хорошую книжку при этом также сохраняя ориентацию на более широкий круг читателя.

Однако, это все что мне удалось после второго для даже быстрой рецензии. Критика Иллоуз основана на том, что она сама якобы является энтузиастом того состояния любви, что она описывает.

Это с очевидностью не так, достаточно оглянуться и увидеть, что сегодня Иллоуз используют именно для критики терапевтического представления о любви.

Критика Агамбена также продолжает ломиться в открытую дверь.

Агамбен и сам постоянно подчеркивает то, что профанация присутствует внутри капитализма и ставит задачу найти как раз-таки не потребительский способ профанации и возрождение игры видит чуть ли не главной политической задачей.

Критика Жижека представляется мне одновременно тяжеловесной и туманной, даже перечитав раз десять конкретно этот момент я просто не понимаю, в чем она состоит. Если этого не понимает подготовленный читатель вроде меня, то это и не будет услышано широким кругом читателей, которому по-ницшеански Бён-Холь Чхан предлагает произвести “переоценку ценностей”.

Говоря о стилистике книги, то её можно назвать стенающей. Предложения коротки до обрывности, напоминают плачь. Книга что позиционируется как “выход из депрессии” глубоко пронизана ей. Читая её я вспоминаю себя, заканчивающим второй-третий курс философского факультета.

Мне, как и Бён-Чхоль Хану в этой книге, очень нравится Гегель, Беньямин и Хайдеггер и я очень расстроен тем, что мир не устроен в соответветствии с тем, что я у них вычитал.

Прихожу в бар и, распалившись темным пивом и духотой, я позволяю себе прогнать длинную телегу о том, что либералы отвратительны и как позорен капиталистический мир, что не живет в соответствии с более высокими представлениями. В некоторые моменты речи хочется рыдать от досады.

Думаю, главная разница между мной и Чханом в том, что я умер бы со стыда будь эти мои тирады опубликованы книгой. И не потому, что стыдно что именно, но зато как сказано.

Кто знает, возможно это мой недостаток и напротив его преимущество, но видеть нечто иное в книге мне сложно.Любовь к агонии Бён-Холь Чхана

Относительно недавно у нас обрела популярность книга немецкого философа Бён-Холь Чхана “Агония Эроса”.

Эта книга длинное эссе на тему того, как в современном мире была выхолощена любовь, почему в этом виноват капитализм и либеральный позитивизм.

Рефреном через всю книгу проходит критика Евы Иллоуз и её нарративного анализа любовных практик.
Я прочел “Агонию Эроса”, она мне настолько не понравилась, что я решил даже не писать рецензию.

В рецензии должно быть хоть немного одобрения, это не просто формальность. Если ты не можешь найти в себе великодушия для автора, то твоя критика будет представлять из себя как раз ту “Агонию Эроса”, что разворачивается у Бён-Холь Чхана.

Потому отмечу его анализ Гегеля как философа Другого. Интерпретация Гегеля в левинасовском ключе во всяком случае незаезженная.

Капитан Грант, улыбнитесь

В споре о грантах, которых сейчас лишились многие организации спор идет о том, этично ли брать гранты на гуманитарную деятельность.

Правильно ли продвигать за деньги то, что является частью твоих убеждений, ценностных или научных?

Твоя ли «твоя позиция» если о ней нужно писать постоянные отчеты, указывая полезность проведенных мероприятий?

Правильно заполненная заявка и правда «делает мир лучше»?

Главное что меня удивляет в этом споре, так это тайминг дискуссии по отношению к предмету.

Будто сейчас бы речь идет о том, правильно ли учреждать такую систему, хотя гранты уже давно неотъемлемая часть среды.

Это как возмущаться о том, как плохо работает коммунальная служба в городе, уже сидя в травмпункте со сломанной из-за гололеда рукой.

Также нелепо выглядит спор о том, у кого можно брать деньги и на что, будто бы есть разница, где и обо что сломать себе руку, об брусчатку Невского проспекта или Елисейских полей.

Руке нет никакой разницы, так и если ты взял грант — то ты взял грант, а нюансы вежливо оставлять при себе.

Оправдываться перед кем-либо тем, что ты взял деньги «на доброе дело», а глав больших корпораций провел, бессмысленно.

Ты и сам, скорее всего, в это не веришь и тем более никто не поверит тебе.

А если ты «честный парень», никогда не бравший грантов, то повтори это вслух еще и ещё, пока не засмеешься.

Тебе либо не предлагали, так как ты плохой работник, либо у тебя и так есть деньги и ты можешь себе позволить заниматься той деятельностью, где остальные живут на гранты.

Если же вдруг, по какой-то неведомой причине, по благому недоразумению ты и правда не берешь грантов и при этом тебе удается достигать хотя бы части того, что тебе видится важным, то благодари судьбу за это почаще.

Тебе невероятно повезло.

В этом случае ты также понимаешь, что бросаться на кого-либо за то, что у него есть этот самый грант, не менее бессмысленно чем оправдываться за его наличие.

Так только демонстрируешь то, что ты не любишь вот этого конкретного «грантоеда».

А какое читателю дело до того, что ты кого-то не любишь по личным причинам, используя его грант как предлог?

В заключении отмечу, что спор имел бы смысл тридцать лет назад, а сейчас слишком факультативен, чтобы его вести всерьез.

А потому что грантовым ученым, что безгрантовым — всем успеха, ведь сейчас разницы между ними все равно уже нет.

Помогает ли философия справиться с депрессией?

Этим вопросом постоянно задаются философы эмоций, но главное, его постоянно задают нам, поскольку надеются причаститься к philosophia perennis, по-боэцевски мечтая об утешении.

Вопрошающие ставят в очень неудобное положение: заставляют перейти от изложения идеи к её применению.

Ведь если философия вечна, почти божественна то неужели она не поможет мне лучше, чем терапевт по 2,5 тысячи за сеанс?

Мало кому из философов эмоций, к сожалению, хватит духу развеять эту терапевтическую страсть, возразив, что если философия - вечная любовь к мудрости, неизменно пребывающая в благе, то какое ей дело до тебя и твоей депрессии?

Терапевту есть дело до тебя хотя бы потому, что ты ему платишь, а философии денег на карточку не переведешь.

Другие же задают этот вопрос критически: “Да чем поможет это кому?”. Иногда спрашивают с издевкой, заранее имея в виду ответ, что философия рассуждающая о состояниях духа и материи вместо них самих есть недофилософия.

Ведь философия тотальна, человек живет в мире идей, важны они, а как они переживаются им и миром — вопрос десятый.

Обычно такой вопрос задают другие философы философам эмоций. Философию эмоций любят обвинять в предательстве универсализма, психологизации философских методов вроде диалектики или феноменологии.

С точки зрения критиков, депрессия в этой перспективе сводится к гегельянскому принципу негативности: воспринимается как часть мышления, вроде плохой погоды, рассуждать о которой в лучшем случае шарлатанство.

Обе постановки вопроса ложные. Философия эмоций не финальная теория страстей, которая исцеляет все что вам хочется, но и претендовать на универсализм без позитивного осмысления претерпевания невозможно.

По вопросу той же депрессии обратить внимания стоит именно на те учения, которые иначе ставят вопрос о ней, такие как идея реполитизации психического у Марка Фишера или реабилитация претерпевания внутри дазайн-анализа Бинсвангера.

Большинство вопросов и дискуссий разрешаются на моменте постановки проблемы, и современный (по выражению Антона Сюткина) депрессионизм в мысли также должен быть осмыслен позитивно, чтобы быть решенным.

Депрессия дана нам не для того, чтобы посвятить себя избавлению от нее, но в той же мере не для того, чтобы бравурно насмехаться над ней.

Кто такой студент?

В России сегодня празднуется Татьянин день, один из немногих праздников уцелевших с середины XIX века, при том не обладающим всеобщим значением.

Сложно вспомнить иной релевантный пример, если не сравнивать несравнимое, ведь Татьянин день нельзя сопоставить с Пасхой или Новым годом.

Видимо, несмотря на то, что большинство студентов не знают, зачем они находятся в университете, нет, повторить формулы про «профессию освоить» ведь «иначе работу не найти» все повторят, но это не значит знать зачем быть студентом.

Видимо, несмотря на все горести и давление на студента и какие бы катаклизмы не бушевали вокруг, шанс найти зачем быть студентом всегда остается.

И потому Татьянин день — светлый праздник.

И всем студентам я желаю помнить о том, что такой шанс есть.

Не надо смотреть на тех «взрослых», которые якобы «все поняли про этот мир» и цинично этим бравируют.

Таких, кстати, много и среди университетских преподавателей.

И худшее что может случиться со студентом — очароваться подобными умниками.

Студент — романтическая фигура, а потому следуя за только что услышанным мной докладом о Новалисе желаю вам как преподаватель следующего.

Романтизируйте мир: смотрите на обыденное как на возвышенное, а на случайное как на всеобщее.

Гордитесь тем, что это способность к романтизации дана вам именно в силу неопытности.

Она не проклятие от которой надо избавиться, это неопытность ваше благословение, которая совсем вскоре уступит принципам, убеждениям и взглядам.

Но не ускоряйте этого мгновения и насладитесь им в полной мере несмотря ни на что!

С праздником вас, дорогие студенты!