Мои лапочки, здравствуйте! Оля!
Голубушка, ты, вероятно,
потеряла надежду о том, что ваш папка до сего времени жив, и если жив, то почему не пишет.
Родные, писать по некоторым обстоятельствам было нельзя, а вот сейчас пишу из Москвы куда попал 24 XII 42 г., и по каракулям моего письма можно догадаться, что я, конечно, жив, но не здоров. Ранен в правую руку осколком мины, в Москве нахожусь в академии Фрунза, но здесь быть придётся недолго, так как я назначен на лечение в глубокий тыл, а куда именно повезут не знаю. Как только привезут на устойчивое место лечения, я сейчас же адрес сообщу телеграммой.
Рана не страшная, ниже локтя, правда повреждена вена и одна кость, но это всё заживёт, срастётся и я буду вновь таким каким был, роднуши, что переживаете сейчас вы, ведь он сволочь уж так давно и близко от вас.
Олюсинька, милая, соскучился до жуткости и чувствую, что над вами нависла смертельная опасность, сейчас бы бросился защищать вас, но что же сделать, мы были здесь нужны, а правительство не забудет и о вашей защите.
Бедный Юрец, как он всё это воспринимает и переживает, бедные дети, им покоя нет. Он уже стал больше понимать, славный мальчишка. Попасть сейчас домой не приходиться и думать, а как хотелось бы видеть вас, обнять, расцеловать, родные, и видеть вас всех, все ли живы?
Здесь звонил Пичугину, он на одном немаловажном заводе директором. Дозвонился, в разговоре коснулся о маленькой посылочке, которую я обещал компенсировать, он обещал, но обещанного ждут годами, в чём я теперь очень уверен, у него есть возможность, дал не бесплатно, деньги у меня есть, а на большую посылку, но все друзья до чёрного дня.
Люсенька! Будешь писать по адресу, который я вышлю. Описывай всё подробней, как живут наши все, вот всё, привет всем, персонально перечислять не буду. Как живет старик Папа?
Крепко крепко обнимаю и целую. Ваш папка.
30 XII 42 г. Ранен в правую руку, пишу левой, Васька.