Но такая теория порождает слишком много проблем. Тогда получается, что для ареста Иисуса и спешного суда над ним иудейские духовные вожди выбрали пасхальную ночь, когда все иудеи совершали свое главное празднество. Далее, окажется, что Пилат отпускал на Пасху одного заключенного уже после завершения пасхальной трапезы, а Иисуса послал на казнь в первый, самый торжественный день праздничной недели. И даже Симон из Кирены, который возвращался в этот день с поля (Мк 15:21, ср. Мф 27:32 и Лк 23:26), не обратил никакого внимания на праздник и занимался обычным земледельческим трудом. В такое трудно поверить. Получается, что и члены Синедриона, и Пилат спешат приговорить и казнить Иисуса прямо во время праздника, провоцируя беспорядки, которых они хотели избежать.
Но их спешка получает прекрасное объяснение, если мы предположим, что казнь состоялась как раз накануне Пасхи, как утверждает Иоанн. Тогда и Пилат отпускает узника как раз в тот момент, когда тот еще успевает полноценно участвовать в празднике, и Симон заканчивает труд в предпраздничный день пораньше, чтобы успеть со всеми приготовлениями, и члены Синедриона спешат ночью закончить грязное дело и со спокойной душой возлечь за праздничным столом.
Итак, можно представить себе такое изложение событий у синоптиков: накануне праздника ученики спрашивают Иисуса, где они будут его отмечать. Еще бы, нужно столько всего приготовить заранее! С их стороны было бы странно задавать такие вопросы в час, когда пора приступать к празднеству. Неожиданно Иисус посылает их в дом, где, оказывается, всё давно готово. Необычным был даже ориентир: мужчина, несущий воду (Мк 14:13, ср. Лк 22:10), ведь эта обязанность всегда считалась женской. Точно так же неожиданностью оказалась и комната с накрытым столом (Мк 14:15): оказывается, не надо ничего покупать, ни о чем заботиться, осталось только возлечь и насладиться пиром!
В Лк 22:15-16 Иисус говорит ученикам: «Я очень хотел быть вместе с вами за этой пасхальной трапезой прежде Своих страданий. Говорю вам, что уже не побываю на ней, пока она не состоится в Божьем Царстве» (у других синоптиков эта фраза отсутствует). Может быть, это и есть ответ на невысказанный вопрос: почему он позвал своих учеников на трапезу заранее, до того, как к ней приступили остальные жители Иерусалима? И тогда становится понятно, почему не упомянут жертвенный барашек: его там просто не было.
Ветхозаветная Пасха начиналась с заклания барашка и продолжалась трапезой. В НЗ порядок был обратным, и синоптические Евангелия подчеркивают пасхальную природу этой трапезы, а Иоанн (который, вероятно, знал эти Евангелия и стремился их не столько оспорить, сколько дополнить) подчеркивает, что распятие и погребение Иисуса состоялось именно в то время, когда приносили в жертву тысячи пасхальных агнцев. Это ключевой для этого евангелия тезис, заявленный в самом начале устами Иоанна Крестителя: Иисус пришел в мир, чтобы стать жертвой за человечество и искупить его грехи (Ин 1:36).
Итак, перед нами не столько противоречие, сколько два разных взгляда, и само различие между ними показывает, как различались взгляды синоптических общин и общины Иоанна и, возможно, отражает развитие богословских идей. На более раннем этапе, отраженном у синоптиков, важно было показать, что христиане, отмечая Вечерю, празднуют на свой лад Пасху. Для Иоанна родство с иудеями значит куда меньше, но в его среде уже сложилось богословие искупительной жертвы, и крайне важно его подчеркнуть.
Впрочем, есть, как обычно, и радикально иная точка зрения. Ее, в частности, представил Филип Дэвис, который прославился как сторонник минимализма в исследованиях истории древнего Израиля: было только то, что доказано археологически. Дэвис утверждает: рассказ о казни Иисуса был привязан к иудейской Пасхе лишь в последующей традиции, она состоялась вообще в какой-то другой день; он полагает, что Тайная Вечеря состоялась в первый день недели (наше воскресенье), т.к. именно этот день стал у христиан днем главных молитвенных собраний, к тому же именно в этот день община собиралась, чтобы отложить деньги на благотворительность.