Время от времени тексты наших путешествий попадают в статьи для дневника Силы Территории 🤩

Сделала для ребят коллажи вместе с фото и зарисовками из моего блокнота и поделилась заметками по декабрьскому путешествию по Карретера Аустраль на юге Чили — одно из моих любимых мест на планете, где так много природы, воздуха, гор, где меня бережет Тихий океан и мудрые Анды.

Почитать и посмотреть можно тут ☘

Пока искала картинку к предыдущей заметке, наткнулась на изображение древнеегипетской богини Нут, богини неба. Мне кажется, в моей детской книжке про Египет была ровно эта картинка — помню, как она меня завораживала. Тело, состоящее из ночного неба. Укрывающая собой мир женщина. Читаю, что в ней хранятся тысячи душ, которые Нут охраняет на небе. Пусть так 🦋

Меня иногда так воротит от чувства бессилия перед временем. Мне бывает по-детски жаль, что я не всесильна. Что не могу сделать счастливым отца или вернуть жизнь маме. Внутри вдруг загорается острое и болючее чувство, как что-то не случилось; оно смешивается с ощущением кома в горле и скованными объятиями когда тебе 13, 14, 15, 18 лет — а потом вдруг становится слишком поздно.

Слишком много времени проводишь в своей голове и в мыслях о чем-то второстепенном, а когда озираешься наконец по сторонам и выдыхаешь — самого главного и не остается рядом.

Удивляюсь этой двойственности жизни: ничто не имеет смысла и важно всё.

Первые три недели в Мексике мы провели в Мехико, на побережье Тихого океана и в Оахаке и окрестностях, включая небольшую деревню ткачей Теотитлан-дель-Валле, где почти в каждом доме стоит большой деревянный ткацкий станок и у каждой семьи есть свои собственные узоры, цвета, любимые символы, которые находят отражение в переплетении на коврах.

В области Оахаки две тысячи лет назад процветали города сапотеков, а теперь тут живут их потомки. Сапотеки считаются одной из старейших цивилизаций центральной Америки. Их государство прекратило свое существование к концу первого тысячелетия из-за внутренних конфликтов и столкновений с другими индейскими цивилизациями (миштеки и ацтеки).

В один из жарких дней мы поехали в древний комплекс храмов сапотеков в городе Митла. Храмы в Митле использовались и для религиозных обрядов и для захоронений. Это место — граница между миром живых и мертвых. Сегодняшние сапотеки и в наши дни говорят о том, что смерть — такое же продолжение и часть жизни, как ночь — продолжение дня. Ночь завершает день предыдущий и дает начало дню следующему, как и смерть — жизни.

По их периметру можно увидеть какие-то немыслимые обьемные мозаики с зиг-загами/лестницами. Это не барельефы: маленькие камушки держатся друг на друге только за счет силы притяжения. Точной версии, что значат эти рисунки нет, но я придерживаюсь мнения о том, что это иллюстрация цикла жизни — мы поднимаемся по ступенькам от рождения к смерти, потом — переворот — и всё сначала.

В Мексике удивительным образом сохранились другие языки, потомственные майя, сапотекам, ольмекам и много кому еще… эти языки не просто «есть», они живые, на них тут говорят в семьях и за прилавками на городском рынке. Сложно вообразить богатство нашего мира, и как же жаль, что колониализм европейского человека так бесчувственно упростил всю сложную культуру новых для себя континентов. И как радостно, что кое-чему удалось сохраниться.

Постараюсь написать о Мексике побольше! Фото с городского рынка в городе Сан-Кристобаль-де-лас-Касас в штате Чьяпас, куда мы приехали вчера ночью.

Поскольку за последнее время на канал подписалось много новых людей (спасибо, Настя 🤍), решила немного написать о себе!

Я Саша и этот дневник появился около трех лет назад просто как место моих наблюдений за жизнью. Почему-то мне очень захотелось писать. Вспоминаю, как проснулась утром в однокомнатной квартире с белыми стенами и высокими потолками в Питере, увидела отражение солнца в окнах напротив и пролетающих мимо чаек. Так и отпечаталось это в памяти, и жило там, пока я не дала этому место сначала в своих заметках на телефоне, а позже — и здесь. Так родилось это крошечное местечко, состоящее из текстов, фотографий, рисунков и всякой жизни.

Я бы не хотела себя как-то идентифицировать названиями и профессиями (как-то их слишком много?), и я не знаю, чем этот канал может быть полезен. Последние несколько лет я задаюсь вопросами раскрытия каких-то глубоких и спрятанных частей себя через творчество, книги и путешествия. Я бы сказала, что мне интересно не изучать мир, а изучать себя в нем. Нравится ловить отражения, наблюдать за преломлениями мыслей и опыта. Я все еще та очень пугливая девочка-подросток, только теперь у меня есть чуть больше смелости и суперская поддержка друзей, чтобы пробовать новое и проявляться с открытым сердцем.

Недавно я встретила фразу, что находясь на творческом пути нет иного способа идти по нему, кроме как сперва делать шаг и только потом смотреть, куда ведет дорога дальше. Чувствую, что так и живем последнее время: двигаемся на ощупь, по интуиции. Кажется, последние пять лет сильно повлияли на то, какие способы у нас остаются для поиска своего места. Как тут что-то спланировать, правда?

Пару дней назад я чувствовала себя просто мировой бездельницей — как будто слишком много смотрю, думаю и ощущаю, и так мало делаю; но с другой стороны — кто и когда дал нам четкую инструкцию как жить эту жизнь? И как сложно отбросить от себя культ продуктивности. Что создает нашу ценность? Чем мы выбираем наполнять себя? И что отдаем обратно в мир?

Хотела рассказать о себе, а получилось всё равно — о мыслях. Но и рассказывать особенно нечего. Хотя сегодня вот захотелось сделать список из всего того, что я попробовала впервые за последние пять месяцев. И вообще — что это за такие пять месяцев? stay tuned 🤩

Купаясь в океане, я тоже чувствую его ритмы. Поднимаю голову и смотрю на круглый месяц над собой — тот светится от солнца, которое уже спряталось за горы. Час назад солнце было еще высоко и переливалось на кончиках моих пальцев: я раздвигала руками воду, щурясь и облизывая солёные губы. Волны качали меня в себе, обнимая и закручивая в танце. Иногда низкие, а иногда — такие высокие, что на гребне появлялась пена. Еще секунда и волна обрушивалась на берег раскатистым гулом.

Вдруг планета увиделась мне огромной леденцом-шипучкой: все здесь происходит в один единственный момент времени. Никакой разницы во времени на самом деле нет — и находясь на расстоянии 17 часовых поясов мы действительно можем обняться с другом через Тихий океан, когда в Мексике будет вечер, а в Австралии — позднее утро следующего дня. Все едино и все дышит единым.

Последние дни давались тяжело, пока мы не приехали к океану и его большие громкие волны не вернули меня в «сейчас».

Замечаю отсутствие слов, будто говорить и показывать ничего не хочется. Все требует тишины. У нас накопилась усталость от непрерывного планирования путешествия и постоянных фоновых размышлений обо всем: работе, доме, творчестве, жизни – как будто вся жизнь и потонула в этих тревожных вопросах без ответа. У меня возродилось желание что-то создавать, заползти в какой-то большой проект, погрузиться в него с головой.

Приходилось даже немножечко поплакать! От того как много сил требует все это. Но потом – потом мы увидели Тихий океан на закате. Пришлось немножечко поплакать уже от красоты. Красное-красное солнце садилось прямо на линию горизонта, вода теплая и жутко соленая, черный песок прилипает к коже, волны бушуют и бьются друг о друга, иногда забираясь высоко к берегу – так, что пару раз наши вещи чуть не унесло в воду.

Захотелось пожить у океана: волосы постоянно спутанные и вьются от влажности, по утрам кричат тропические птицы и петухи, можно пить кокосовую воду из кокоса и собирать ракушки.

Внеплановое включение: моя подружка Настя вместе с коллегами по Некрасовке запустила свой подкаст про чтение и книги. Я уже послушала и провела прекрасный час, посмеялась, поплакала, записала себе новые книжки на почитать.

Приглашаю и вас послушать, подписаться на обновления, поставить хорошие оценки и сердечки ♡ У Насти всегда очень хорошо получается подбирать слова о книгах, рассказывать так, чтобы вдохновить на свои собственные практики чтения. И о скольких хороших и важных книгах я бы никогда не узнала, если бы не ее рассказы.

В первом выпуске девочки обсудили много-много хороших книг на разный вкус (очень хочу прочитать и «Одинокую птицу» и «Северный лес» и «Представление о ХХ веке»), но в конце выпуска говорят о книге «Разговор о трауре» Ольги Мартыновой – эссе, которое та написала после смерти мужа, поэта Олега Юрьева. Книга вышла в конце прошлого года в Издательстве Ивана Лимбаха, с очень красивой обложкой, но я пока до нее не добралась… Там есть стихотворение Юрьева, посвященное жене – и его же зачитывают девочки в подкасте, со слезами в голосе. И я тоже плакала.

✷

Так стыдно умирать — перед тобой, родная.
Твои глаза и лоб уж вижу как со дна я
Сквозь толщу движуще-светящейся воды.
И дымку за тобой — мой стыд твоей беды.

Так долго прожил я щека к щеке с тобою,
Что просто позабыл, что стал тебе судьбою,
И знаю лишь теперь, что это за судьба
И что это за тьма у глаз твоих и лба.

Мне сильно мечтается о доме. Я бы построила его голыми руками, но пока не понимаю на какой земле. После опыта месяца жизни на ферме у ребят в Колумбии остро ощутила плотный контакт с циклами природы и землей, приятную зависимость от ее даров. Показалось, что жизнь очень простая, когда тебе есть что возделывать и за чем ухаживать. Как будто мы все ищем то самое, на что себя тратить?

Пока моей земли нет, стараюсь переводить фокус внутрь: возделываю себя изнутри, впитываю жизнь вокруг, пробую и спрашиваю, что мне нравится и что я хочу для себя. Кажется, такие вопросы можно задавать бесконечно долго. Но что поделать; мы птицы, которые ищут дом. И в конце концов, жизнь для меня, как будто, не про результат совсем.

Зато у меня появляются перед глазами новые примеры из жизни других девушек, которые меня наполняют. Ткани, натуральные природные материалы, дерево, камень, цветы и краски, кухня, наполненная травами и семенами. Хочется в этом всем жить, до слез :)) С одной стороны спрашиваю себя «в чем я сама себя останавливаю? Что не разрешаю? Чего боюсь?», с другой стороны – понимаю, что нужно время, чтобы прийти к чему-то желанному.

Такие вот размышления на громкость своего голоса.

В начале года я начала читать и слушать «Лицо войны» — впечатляющую книгу-хронику, коллекцию репортажей военных конфликтов от Марты Геллхорн. Я не узнала бы об этой книге наверное никогда, если бы не совет от Насти; когда я в первые пришла к ней в библиотеку, розовая обложка Геллхорн стояла на самом видном месте на книжной полке рядом со стойкой регистрации. Еще более удивительно, что Индивидуум издали эту книгу в 2023 году, но как хорошо, что они это сделали.

Марта Геллхорн — американка, журналистка и писательница. За 90 лет жизни она увидела своими глазами почти каждый крупный военный конфликт двадцатого века. Ее первый репортаж освещал гражданскую войну в Испании в 1937 году. До этого у нее не было опыта военной журналистики.
«… Но как я могла писать о войне? Что я знала? …С чего вообще начать? Разве не должно произойти что-то значительное и решающее, прежде чем можно будет писать статью? Мой знакомый журналист предложил мне написать о Мадриде.
– Разве это будет кому-то интересно? – спросила я. – Это же обычная жизнь.
– Не каждому доводится жить такой жизнью, – заметил он в ответ.»

Геллхорн была везде: после Испании она отправилась в Финляндию, чтобы осветить войну с СССР и бомбы над Хельсинки («одним темным днем я приехала в чужую холодную страну, а на следующее утро в девять часов меня уже разбудил звук первых бомб, началась война.»); потом — войну между Китаем и Японией, после — и Вторую мировую, включая высадку в Нормандии и освобождение Дахау, а потом и Нюрнбергский процесс, войну на Яве, Палестину, Вьетнам, и даже войны в Центральной Америке.

Я слушала ее книгу примерно два с половиной месяца. Кроме понимания яркой бессмысленности каждой войны — когда видишь так много свидетельств жестокости человека на войнах, которые тянулись годами, а теперь же они все собраны в единственной точке в прошлом, каждая со своим итогом; меня поразила жизнь, которая все равно продолжала гореть. Но как же больно, что ей приходится так сильно бороться против разрушений войны.

Вот как Геллхорн описывает свой приезд на завод боеприпасов в пригороде Барселоны во время гражданского конфликта:
«Женщины работали за длинными столами, заваленными блестящими черными квадратами и продолговатыми предметами, похожими на подносы с блестками. На других подносах лежали маленькие блестящие стержни вроде коротких наполнителей для автоматических карандашей. Женщина взяла горсть блесток и пропустила их сквозь пальцы.
– Красиво, не правда ли? – спросила она.
– Очень красиво, – сказала я озадаченно. – Что это такое?
– Порох, – сказала она.»

Подносы с блестками… А вскоре начинается обстрел города, так что производство останавливается:
«Мужчины выходили с завода, шли через двор, прислонялись к стене, откуда открывался лучший вид, и курили. Некоторые играли в простенькую игру – бросали монетку. Женщины вытащили пустые упаковочные ящики, в которых позже будут перевозить пули, сели на солнышке и начали вязать. Они даже не поднимали головы. Все знали, что электричество отключили на полчаса, так что какое-то время работы не будет. Они вязали и судачили, а я смотрела на небо и видела, как серебристые самолеты кружат и улетают обратно в сторону моря.»

Статью про полёт Геллхорн на «Черной Вдове» я перечитывала несколько раз. Все в этом тексте какое-то стальное, тягучее и холодное, как мазут. Но при этом, где-то в глубине этой темноты, горит маленький огонек, возможно, самой Марты. Эта глава мне напомнила о том, как война показывается в мультфильмах Миядзаки: вот эта огромная безжизненная машина, которая стирает под собой все живое, оставляя выжженную пустоту и злость. Оборванные сердца.

Геллхорн взяли в ночной полёт на истребителе. Шел январь 1945. «Воздух вибрировал от шума самолетов, и все вокруг казались маленькими, закоченевшими от холода и ужасно занятыми. […] Пилот обратился ко мне по внутренней связи, я посмотрела, куда он мне сказал, и увидела след от «Фау-2». Ракета взлетала откуда-то из глубины Германии и на этом расстоянии выглядела как красный огненный шар, который поднялся перпендикулярно земле и через несколько секунд исчез. На западе засверкали вспышки орудий: там, кажется, просыпался фронт.»

И вот как это мрачное, серо-стальное чудище смерти превращается в настоящую весну, свежие полевые цветы и слезы любви как только война берет паузу:

«Но в штабной хижине царило оживление; высокий светловолосый парень, сияя от радости, передавал по кругу коробку сигар, а его самого от души хлопали по спине. Он широко улыбался и от волнения не мог раздавать сигары быстро. Только что пришла телеграмма, сообщившая, что у него родилась дочь.
[…]
– Какого роста младенцы? – спросил он. Он развел руки примерно на метр. – Такого?
– Черт подери, конечно же, нет, – сказал бывалый пожилой отец лет двадцати четырех от роду. – Примерно такого. И показал руками сантиметров тридцать. Затем последовал жаркий спор о росте младенцев. Никто не говорил о выполненной миссии или предстоящих рейдах, в конце концов это была всего лишь работа и очередная ночь. Но вот отцами люди становятся не каждую ночь; стать отцом – это действительно что-то значит.»

А еще отмечаю такой сложный внутренний круговорот, связанный с творчеством. Вот что происходит:

• чтобы были ресурсы на создание искусства, нужно время. желательно, ничем не занятое, свободное, чтобы в нем могли зарождаться импульсы, а ты как художница могла бы их отлавливать в нужный момент и превращать в свое

• чтобы было свободное время, значит, оно должно высвобождаться в рутине всех дел, не быть поглощенным работой/домом/семьей, то есть даже так: после выполнения всех обязательств должны оставаться силы и на наблюдение внутри себя и на реализацию идей. иногда идеи зреют очень долго. и мне кажется нужно очень напористо продолжать прислушиваться к ним, не теряя из вида. потому что если даже идея поймалась, но потом началась череда очень изматывающих рабочих дней и быта, то все, идея больше не держится за мою руку и тонет в потоке времени. а вернуться к ней иногда бывает очень сложно

• наконец, для того, чтобы пойманную идею привести в жизнь, действительно нужна своя комната, в любом ее проявлении, в физическом или концептуальном, во времени, в которое тебя никто не трогает, так что ты можешь закрыться на замочек и перенестись в другой мир. в путешествии понимаю, что мне очень не хватает инструментов и пространства, в которой все нужные материалы всегда под рукой. то есть, с одной стороны я получаю новый опыт и множество вдохновения, но тут же — очень ограничена в способах реализации полученных идей. как же мне хочется большой холст и много красок! или ткацкий станок и возможность окрасить вручную ткани, а потом сидеть с ними неделю или две и создавать большое полотно с вышивкой и цветами!

Пока не понимаю как найти баланс между выражением себя, свободным временем и заработком. Сейчас я в той точке, когда какое-то время я могу не думать о деньгах. И в этот самый момент я чувствую невероятный творческий подъем, наполняющий изнутри. У меня так много свободного времени и внутренних ресурсов! Но немного не хватает ресурсов материальных и пространственных :) как сохранить эти энергии? как не растерять то, что внутри, к моменту, когда появится возможность что-то сделать? буду наблюдать.

Еще в последнее воскресенье сходила в музей Фернандо Ботеро — колумбийского художника и скульптора. Маленький музей, расположенный в центральном квартале Боготы, в старинном двухэтажном доме с открытыми галереями и черепицей на крыше.

Шла без каких-либо ожиданий… Я знала про Ботеро, и даже видела одну из его картин в музее в Буэнос-Айресе два года назад, но как сильно меня поразили они в этот раз! На картине с апельсинами я расплакалась от красоты и чистоты цвета, от сочетания оранжевого, желтого и розового, в котором чувствовалось почему-то много любви. И вообще, везде чувствовала любовь. Даже в трещинках на стене дома на портрете любимой женщины… Одинокая родинка, спрятанная где-то на плече. Картина с лимонами и свечой на небе ночных звезд — такая тихая магия и волшебство. Касание солнца на верхушке груши. Какая-то нежность вместе с кокетством и легкостью, и все в таких мягких, но ярких цветах. Очень полюбилось мне все.

…после залов с Ботеро заходить в соседние залы с европейским искусством, которое составляет личную коллекцию художника, показалось даже как-то глупо. По крайней мере там, в сердце Боготы.

Последний день в Боготе оказался днем маленьких воскресных рынков в тихих зеленых двориках. Попробовала фермерский кефир и сладкую, рассыпчатую запеканку в вареньем из гуавы от красивой и улыбчивой бабушки, которая с большим удовольствием рассказывала мне как хорош сыр, из которого она печет свои десерты и какой в них замечательный состав.

Чудесное утро воскресенья!

Уезжая в наше долгое путешествие в Латинскую Америку в ноябре, я создала намерение: я просто хочу пожить и посмотреть, что будет происходить внутри? Я нашла силы сказать себе, что если сейчас мне не хочется создавать что-то, то можно не создавать. Точнее, возможно, это было сказано немного от безысходности: можно попробовать просто пожить, без амбиций быть художницей и переживаний по этому поводу.

Я сказала себе, что сейчас я в том времени, в котором накапливаю опыт. Мне нужно себя наполнить. И только сейчас я понимаю, что этот подход ближе к природе и от этого вернее: невозможно перескочить сразу в точку сбора урожая, потрать время на то, чтобы сначала вырвать все сорняки и подготовить почву, подумать над тем, какое дерево ты хочешь вырастить, подготовить семена и посадить их. По меркам того контролируемого времени, к которому мы привыкли, результата придется ждать долго. Но по меркам природы – дерево вырастет и даст свои плоды в нужный сезон.

(3)/(3)

𖡼

В октябре, размышляя о будущем, я чувствовала себя на пороге прыжка. Как будто стою уже на самом краю высокой скалы, но мне не опасно и не страшно, а интересно. Несколько дней назад я вспомнила об этом и поняла, что вот уже несколько месяцев нахожусь в прыжке, и я это ощущаю. Это время приносит мне великое чувство полета и возвращения к какой-то настоящей части себя, которая до этого была спрятана от моих глаз. У нас до сих пор нет обратного билета, а планируем мы максимум на полтора месяца вперед. И – ого, жизнь не останавливается и продолжает длиться.

У Димы вообще есть какое-то магическое внутреннее стремление. В моменты моих сомнений он просто говорит: «у нас все получится, мы со всем справимся». Я повторяю эти слова за ним и учусь доверять своей вере. Иногда это дается большими слезами. Но слезы будто вытачивают страхи, а когда проходит время и становится понятно, что да – справились, страхов становится меньше. Кажется, у нас хорошо получается помогать друг другу идти в неизвестное, в совместное или каждый в свое собственное.

Самое приятное открытие, которое я сейчас хочу зафиксировать – возможность услышать свой голос. Для меня это редкость, потому что глаза мои падки на красоту вокруг, на звук чужих голосов, которые уже льются красивыми песнями. А теперь я начинаю слышать свой. Чувствую, что подхожу к новому этапу. Сейчас мне хочется точнее сформулировать свои ценности, подобрать ту лексику и смыслы, о которых я хочу говорить и идти глубже.

(2)/(3)

три текста с предпоследнего вечера на ферме, перед моим отъездом

𖡼

Стоило начать замедляться.

Стоило перестать ставить слепую продуктивность во главу жизни, избавиться от перфекционизма, который так сильно сжимал мне горло. Стоило начать быть к себе внимательнее, посмотреть во все видимые темные уголочки, что есть внутри, подумать о еще невидимых, отнестись к ним с любовью. Стоило очень много и долго плакать от одиночества и тоски, с которой ты ничего не можешь сделать, просто потому что жизнь повернулась именно так и так бывает. Стоило находиться в этом темном одиночестве, в таком черном, что казалось эта ночь никогда не закончится и сколько бы раз я не пыталась зажечь огонь, ветер тут же раздувал мой маленький костер, превращая все в пыль.

Стоило год за годом учиться открываться и доверять, отказываться от страхов, от тревоги за будущее, от фиксации на вещах, улицах знакомого города и словам на знакомом языке. Стоило совершать год за годом несколько попыток идти в неизвестное, в это сумасшедшее время, сложное, трагическое, но которое показывает две правды. Первая правда: жизнь конечна. Вторая: человек в самом деле мало что контролирует. Теперь мне кажется, нам всем нужно учиться иногда просто танцевать, чтобы тот же самый ветер раздувал платье и запутывал волосы, став твоим другом.

Пока пишу это, на столе передо мной догорают две белые восковые свечи, каждая с двойным фитилем. В нашем доме на ферме нет электричества, дождь не прекращается уже около 6 часов. Скорее всего, он будет идти всю ночь. Шум дождя убаюкивает: я допишу этот текст и заберусь в кровать, с одной подушкой и тремя одеялами. Внутри меня открывается и зарождается новый мир, и день за днем я приношу туда из мира внешнего дорогие сердцу предметы и чувства. Сегодня, думаю, я принесу туда зерно фасоли, которое лежало на кухонном столе, кажется, с самого первого дня как я на ферме, но я только сегодня обратила на него внимание. Честно говоря, хочу забрать его с собой. Его цвет я описала как цвет крем-брюле с вишней. Бордовый рисунок на гладком камушке напоминает мне о цветах и птицах в тропическом лесу – я рисую такие же формы в своих картинках. Я бы хотела забрать это зернышко как амулет.

(1)/(3)

Абсолютно потерялась в книжных магазинах Боготы…

На второй фотографии невероятное иллюстрированное издание Маркеса с прорезанными в плотной бумаге формами-слезинками, через которые просвечивают слова со следующей страницы💗
очень-очень много красивых и нежных изданий, много текстильных обложек, отдельные полки с книгами про природу и магию, зал с современными испаноязычными авторами и их зинами, ризографии на стенах, керамика и живые цветы на полках, в дальнем зале — магазин колумбийского какао, а на последнем этаже — выставочный зал… плачу!

За последние дни мне много есть что сказать, так что пишу много!

Замечаю, как по-разному можно путешествовать. В хостеле в Сан-Агустине управляющий Гарри делился со мной, что теперь люди путешествуют по-другому. Сегодня все можно заранее прочитать в интернете, еще находясь у себя дома построить продуманный во всех мелочах маршрут, расставить нужные точки на гугл картах… и так и не пообщаться с местными, не спросить у них совета, не сорваться в случайную поездку к водопадам или в соседний город вне плана. Не узнать о словах и выражениях, которые говорят только в этой стране или даже только в этом регионе, не познать доброты глаз местных жителей и их гостеприимства.

В Сан-Агустине со мной здоровался каждый встречный, иногда мы общались короткими фразами, я рассказывала откуда я, а люди делились новостями из своей жизни, каждый раз непременно спрашивая: и как тебе Колумбия? нравится? Сейчас понятно, что мое ответное «да» так во-многом формируется за счет людей и их доброты и внимания. И как здорово, что можно хотя бы чуть-чуть общаться с ними на испанском!

Хочется, чтобы глубоких путешествий было больше, чтобы план был лишь опорой, но никак не ограничениями.

Приехала в Боготу, и теперь ощущение, что месяц я была в молчаливой медитации. Вместо звуков вечерних цикад и шума воды теперь слышу только голоса, голоса, голоса, голоса, голоса, голоса, голоса, которые заползают внутрь без спроса и куда-то очень торопятся. Хотя сегодня суббота.

Нужен переходный период.

•

Space and Time! now I see it is true, what I guess’d at,
What I guess’d when I loaf’d on the grass,
What I guess’d while I lay alone in my bed,
And again as I walk’d the beach under the paling stars of the morning.

My ties and ballasts leave me, my elbows rest in sea-gaps,
I skirt sierras, my palms cover continents,
I am afoot with my vision.

/ Song of Myself, #33
Walt Whitman

Одно из открытий, которое я, всю жизнь прожившая в городе, совершила за это время: как много времени и сил нужно для того, чтобы получить урожай! Чтобы получить одну, хоть и крупную, гроздь бананов нужно ждать почти два года. Два года ради 50-ти бананов! Думаю о том, как иначе воспринимается пища, когда ты собираешь ее со своей земли, когда-то давно посадив в нее маленький росток. Удивительно теперь разнообразие продуктов в магазинах, которые мы — городские жители — воспринимаем абсолютно как должное.

Есть одна духовная практика, в которой перед тем как начать прием пищи, ты уделяешь внимание своей еде и думаешь о том, как именно она оказалась перед тобой? Как из маленького семечка выросло томатное дерево или сколько дождей и солнца впитали себя груши и абрикосы, созревшие где-нибудь в Центральной Азии? Удивительное богатство, понимание которого так незаметно в большом городе.

Хочется жить ближе к земле, чтобы в том числе больше чувствовать ценность тех даров, которыми природа нас одаривает.

Подходят к концу мои полтора месяца в Колумбии, большую часть которых я провела на самом юге страны, в по-настоящему кофейном регионе с очень плодородной почвой, дождями и древними каменными статуями — в Сан Агустине и в его окрестностях.

Пожалуй, таких открытых и улыбчивых людей я еще нигде не встречала как тут.

Вчера закончился мой месяц волонтерства на ферме. Рада, что получилось приехать и что я осталась именно на такой срок — за две недели получить опыт такой же глубины вряд ли бы получилось.

Рисунок с веранды перед отъездом. Дождь начался поздней ночью и остановился к 9 утра. Все вокруг затянуло облаками, а свет стал мягким и нежным.

🐇💧

Вчера дочитала Маркеса и теперь дышу теми магическими и странными образами из книги, которые так легко забрались внутрь меня. Сложность и нелинейность времени, искажения памяти, отчаянное желание кому-то принадлежать и разделять свое одиночество — и все в какой-то страшной и часто такой бессмысленной и бесконечной череде жизни, в которой у каждого из нас — на мой взгляд — есть лишь одна главная задача: искать и создавать красоту, беречь мир, жить по открытому сердцу.

Помимо очень знакомого чувства из текста на фотографии, вот еще несколько отрывков, которые мне особенно понравились:

…всегда помнить, что прошлое — ложь, что у памяти нет путей назад, что все прежние весны ушли безвозвратно и что самая безрассудная и упорная любовь — всего-навсего преходящая истина.

…прошлое погибало, будто колеблясь, подтачивая себя изнутри, исчерпывая себя ежеминутно, но не будучи в состоянии исчерпаться раз и навсегда.

Стараясь преодолеть смущение, он поймал свой голос, ускользавший от него, уцепился за жизнь, оставлявшую его, оживил память, затвердевшую, как коралл, и стал рассказывать ей о священном предназначении санскрита, о научно основанной возможности видеть будущее, просвечивающее сквозь время, как просвечивают на солнце буквы, написанные на обороте листа, о необходимости познать пророчества чтобы они не обернулись проклятиями.

…машет ей на прощание рукой среди сверкающих трепетных простынь, которые вместе с ней покидают земной воздух жуков и георгинов, летят сквозь солнечный воздух, где на исходе половина пятого, и скрываются с ней навеки в поднебесье, куда не смогут долететь даже устремленные ввысь птицы памяти.

И еще несколько отдельных образов, которые меня поразили:

[древний старец из антильских негров] с хлопково-белой головой, похожий на фотонегатив

разделенная безотрадность

Смерть сидела рядом в галерее и шила

…когда она вышла оттуда, все слезы были выплаканы навсегда.

💧

Вся магия происходит в танце моей Колумбии и той, о которой я читаю в «Сто лет одиночества». Удивляюсь, как книга подпитывает мой мир, как кто-то, возможно столетняя Урсула, вышивает розовыми, желтыми и голубыми нитками то, что я вижу перед собой день ото дня.

Сначала я с радостью приносила свои уже имеющиеся знания об этих местах внутрь книги, например, узнавала названия круглых бунуэлос — чуть сладкого хлеба в круглых шариках, или бесконечного дождя, который может идти три года; но теперь же, теперь все наоборот, книга проникает наружу. Все началось с желтых бабочек, которых я вижу теперь даже в садовых хризантемах перед домом. Продолжилось ощущением расслоения времени: здесь действительно такие места, в которых люди живут уже очень давно, так что вещи, которым удается спрятаться в дальнем чулане старого дома могут спустя столетие сбросить с себя слои пыли и вновь занять свое место. Земля помнит все и стены помнят все. Я, например, вчера на веранде одной из ферм увидела старый абажур, сделанный из кусочков разноцветной ткани, выцветший и кое-где разорванный, но все еще красиво украшенный узорами и лентами; мое воображение уже создало картинку, в которой этот абажур достается прошлому хозяину дома от труппы бродячих цирковых артистов, которые пересекли Атлантику два столетия назад в надежде найти на новом континенте так много золота, чтобы всей труппе хватило средств бросить этот несчастный бродячий цирк и обрести новую жизнь на новых землях в новой счастливой стране.

В этом пейзаже среди облаков и высокой травы, которую не стригли последние три месяца, так как хозяйка путешествовала и не могла ухаживать за фермой, на открытой веранде старого дома, стены которого сделаны из бамбука и засохшей глины, в том месте, где ветер раздувал дым от начинающегося костра, который жег глаза, но костер был нужен, так как нужно было вскипятить воду и приготовить рис с платанами на обед, в этом пейзаже развивался знак и символ прошлого времени: кто-то выбирал цвета для всех лоскутков, потом аккуратно вел иголку, создавая узор по всему кругу, выбирал рисунок, расположение маленьких бусинок-зеркал, сшивал все лоскутки вместе, обрезал торчащие нитки… Кто-то сделал такой абажур, а потом сделал еще один, так как они висели рядом друг с другом. Этот кто-то захотел сделать подарок своим детям? Внукам? Сделал их на продажу? В какой стране, на каком континенте? Вдруг эти два сокровища приехали с берегов Марокко? Или это сделал кто-то из девочек прямо здесь, сидя за шитьем долгими вечерами под звуки сверчков и цикад, смотря на звезды и думая о дальних странах и других жизнях?

Я завороженно смотрела на него. Его выгоревшие цвета, какая-то уставшая неказистость с большой нежностью теперь навсегда со мной.

Кажется, затерянный мир находится не среди безлюдных и древних скал Рораймы, а здесь, на юге Колумбии, в пригороде Сан Агустина. Может, так ощущается из-за того, что завтра начнется моя четвертая неделя здесь, а может, тут и правда время остановилось, точнее, раскололось на части.

«Время тоже терпит бедствия и переживает катастрофы и потому может дробиться и где-то, в какой-то комнате оставлять свою вечную частицу.»

Проезжая сегодня в очередной раз по горной дороге от фермы до города — всего 15 километров пути, но 45 минут на мотоцикле, — я вдруг почувствовала этот долгожданный ветер в волосах и подняла голову наверх, крепко держась руками за решетку багажника, но стараясь почувствовать и вдохнуть свободу этих мест. Смотрела на кроны деревьев и облака. Закрывала глаза и отдавалась движению. Представляла, как одна вхожу в плавные повороты, ощущая полёт и смелость. В эти секунды я находила себя в каком-то тихом счастье, почти не осознаваемом. День уже заканчивался, небо было по большей части серовато-тихим, но кое-где солнце ловило и ярко освещало высокие пышные облака, белые-белые, солнечно-закатные.

Иногда бывает, что я вдруг встречаю нечто совершенно не отсюда, не из этого времени, не из этих мест. Много удивительного происходит вокруг, и благодаря простоте жизни и просторам природы, мне удается это замечать и наслаждаться.

вдохновение находить свои образы 🖇️

Подумалось, что есть в этом какая-то еще одна магия — каждый день заставать не только закат, но и рассвет. Вечером провожаешь солнце совершить свое путешествие, чтобы утром с ним встретиться вновь.

Сегодня ночью мне плохо спалось, так что вместо того, чтобы начать практику на рассвете, я расстелила коврик в 5:15 утра, когда вокруг было еще темно и заканчивался дождь, который шел еще с вечера и не останавливался. Вокруг было тихо — только три фонарика горело вдалеке на соседних фермах. Солнце взошло лишь к 6 утра. К этому времени я уже провела почти час, двигаясь в просыпающемся мире.

Перед тем, как солнце поднялось над горизонтом, звуки птиц стали громче и заметнее. Птицы заполнили все пространство вокруг, все леса, реки, облака, плантации с кофе. Птиц было так много и их щебетание доносилось до меня со всех сторон; высокое, весеннее, шумное, как водопад.

А через несколько минут стало совсем светло. Солнце вернулось на свое место, поднялось в затянутое облаками серое небо. Уже через час я ехала по пустой утренней дороге на мотоцикле — не одна, мы ехали вместе с Рикаурте на соседнюю ферму. Шел небольшой дождь, а солнце пробивалось сквозь облака и теперь отбрасывало блики на моем стекле моего шлема. Мне было очень радостно.

Словно бы в доказательство моим словам выше, спустя полтора часа я оказалась у бурной реки в окружении десятков бабочек: маленькие оранжево-черные монархи грелись на каменистом берегу, а над самой рекой вниз по течению проносились большие желтые бабочки, всегда парами – не знаю, как они называются? Крылья их были одноцветные, без какого-либо рисунка, и такого насыщенного желтого цвета, что передо мной будто порхали лепестки тропических орхидей, сказочные создания из мира джунглей, которые совершенно случайно оказались по другую сторону.

Дочитываю «Сто лет одиночества» смотря на туманные горы под звуки птиц. В последней трети все в книге чувствуется глубже и ярче, и я уже не сомневаюсь, что можно видеть желтых бабочек над своей головой, если ты влюблена.

Интересно наблюдаю жизнь как блики и изломы на кусочке стеклянной линзы. Как будто кручу ее в своих руках, а на ее гранях все мерцает: и жизнь внутренняя, мысли, ощущения, телесность, мечты, страхи, сомнения, слова поддержки и слова вдохновения; и жизнь внешняя, ежедневные ритмы, приемы пищи и списки дел, медленные рассветы и быстрые закаты, природа вокруг, звуки птиц и насекомых, усталость мышц в конце дня. И я смотрю сразу на обе эти грани, и внутрь и наружу.

и еще одно 💧

погружаясь в испанский, захотелось помечтать и придумать свои миры, наполненные природой, любовью и магическими существами ⟡

земля
душа
время
музыка
объятие/забота/ласка
вселенная

Почти всем своим собаками ребята, у которых я сейчас живу на ферме, дали имена из языка кечуа. На фото я обнимаю Альву — ее имя в переводе означает «рассвет». А еще есть:

Мунай — любовь
Юма — перерождение
Уара — звезда
Руми — камень
Ако — песок
Пиччу — древний (Мачу Пикчу отсюда же, этот пес появился самым первым и он старше всех остальных)
и Айя — жизнь / с арабского

А еще остается Коко, которая… просто Коко, никакого языка кечуа, просто радостная исследовательница всех рек и озёр!

🤍

однажды тебе очень-очень повезет и сердце познает любовь, которой ничего не нужно, ведь все уже есть внутри

/ pete sherrard

искусство создается сердцем. его невозможно спланировать ⟡

Последние дни часто думаю о том, что любовь к другому, на самом деле, это отражение любви, которая есть внутри нас самих. Мы влюбляемся в пространство, которое создаем со вторым человеком.

Очень люблю заходить в это пространство, даже когда второго человека нет рядом. Оно такое хрупкое и нежное, особенно, если отбросить ожидания и перерасти голос травмы. Там будто всегда весна, первая гроза после зимы, самое долгожданное объятие. Думаю, что проживаемые в нем чувства отражаются и в том что я делаю, о чем пишу и что рисую. И таких пространств у меня несколько; каждое – для своей влюбленности 🤍

🌱 за четыре дня на ферме солнце выходила на 3 часа. все остальное время — дождь и дождь!

в первый день удобряла молодые деревья кофе, а вчера и сегодня — очищали землю от сорняков и просто заросшей травы с помощью мачете 👁️

девять собак в придачу к хорошему настроению и грязной одежде

🌱🪴👩‍🌾 вид из окна кухни в домике с деревьями банана и платана, кофе, юки, лимона и авокадо

(…)

Возраст Матильды я не знала, но думаю, что ей ближе к 30, чем к 20. Она из Италии, с очень красивыми длинными волосами цвета летнего поля пшеницы и низким звучным голосом. За последние пару лет вдвоем с парнем они объездили весь мир. Она рассказывала про то, как они жили на Мадагаскаре, путешествовали по джунглям Азии и Центральной Америки. После нашего рабочего утра и общего обеда, она часто садилась за большой стол из грубых деревянных досок, который я тоже очень любила, потому что он находился в тени высокого каштана и рядом с яблоней, садилась за стол и увлеченно читала что-то в ноутбуке. Она училась и готовилась к скорым экзаменам в ее медицинском вузе, изучая, кажется, нейробиологию.

Такое всё было разное и солнечное. После работы мы очень уставали, но когда обедали, принимали душ и переодевались — можно было просто жить, заваривать себе послеобеденный кофе в маленькой биалетти, смотреть на вулканы в далекой дымке облаков, валяться на траве с собаками, гладить резвых лошадей, если набраться смелости, и просто сидеть и проводить время так, как стоит его проводить; ощущая жизнь в ее простоте и достаточности, когда есть все, что нужно, потому, что тебе ничего в общем-то и не надо. К тому же, на большом столе из грубых деревянных досок, в тени каштана, стоял букет из собранных мной полевых васильков. Кувшин с цветами каждый раз обрушивал порыв ветра, и иногда он лежал упавший по несколько часов, вся вода вытекала и впитывалась в стол, оставляя темные пятна, но я замечала это, поднимала кувшинчик, снова наполняла его водой и возвращала цветы на место, до следующего порыва.

Пока пару дней назад ехала на ночном автобусе в новые горы, отчего-то вспомнила как я собирала полевые цветы жарким днем на ферме в Чили.

Мы работали с 7 утра до 12 дня, часов с 9 начиналось жаркое-жаркое солнце. Все две недели, который я там провела, мы почти всегда делали одно и то же. Кого-то это раздражало, мне это нравилось. Нам нужно было пройтись по рядам с молодыми деревцами грецкого ореха и заменить старые, похожие на бамбук, опорные палочки, к которым были привязаны выросшие саженцы, на новые, высокие и более устойчивые обработанные стволы эвкалипта. Деревья растут и нужно было поставить новые опоры против сильных ветров. Эта работа включала в себя несколько видов занятий, которые мы чередовали между собой. Так, в последние дни волонтерства, я уже стала экспертом по завязыванию подвязок из прочной пластиковой нити, нужным способом и в нужных местах. Сейчас смогу завязать нужный узелок закрытыми глазами.

Ферма — коммерческая и большая, с наемными рабочими из соседних деревушек, все из которых были очень добрыми людьми с улыбающимися глазами. Почти никто из нас, волонтеров, не говорил по-испански — от нас этого и не требовалось, но несколько раз в день нам все равно приходилось общаться с местными, например, попросить новую упаковку удобрения или спросить, где лежат секаторы или новые перчатки. Они всегда были очень отзывчивыми и пытались помочь, улыбаясь и всегда благодаря за помощь.

За те две недели, что я провела на ферме, волонтеров было много, около десяти человек из разных стран: Германия, Франция, Канада, Штаты, Великобритания, Италия и Марокко. «Около» — потому что количество людей менялось по несколько раз в неделю, люди уезжали и приезжали, так что приходилось каждые пару дней рассказывать новеньким о внутренних правилах жизни и передавать накопленные знания. Все работали рука об руку и старались помогать друг другу в быту и в деле. Я не со всеми выстроила близкие отношения, кто-то слишком сильно отличался интересами от моих, а с кем-то просто не хватило времени. Но мы всегда хорошо проводили время вместе и по отдельности, разговаривали и делились историями из жизни, рассказывая о себе.

Паскаль почти каждый вечер придумывал для всех меню на ужин и готовил его, хотя это не было его обязанностью — ему просто нравится готовить и в своей прошлой «основной жизни» он работал поваром в Германии, а сейчас у него своя кейтеринговая компания вместе с мамой и сестрой. Он с некоторой наивностью и трогательностью устраивал серьезные рабочие созвоны, сидя на маленькой кухне с открытыми настежь окнами по несколько часов на выходных, отказываясь от совместных прогулок с нами, но не отказываясь от футбола, который показывали как раз днем. Он также был ответственен за составление списка покупок на неделю и за контроль за остатками еды и их раскладку в холодильнике. Ему 27 лет, все тело покрыто татуировками, а на правой ноге есть тату с уже заполненными и с еще пустыми дорожными указателями. Приезжая в новую страну, он набивает ее название на пустой дощечке, собирая карту своих любимых мест.

Джо — 23 года и он из Канады. В конце ноября он приехал в Чили на три месяца с целью переждать холодную зиму Ванкувера. Из-за томного взгляда в пол, хотя на самом деле и в первую очередь, из-за черных длинных волос закрывающих половину лицу, он похож на Джареда Лето, только как будто это не поп-звезда супер-группы, а немного пугливый одноклассник в старшей школе. Когда он узнал, что я из России, он сказал, что очень любит Достоевского. В ответ я посоветовала ему почитать Патти Смит. Почему-то он знал, как обращаться с лошадьми, поэтому его часто можно было увидеть верхом на сельской дороге вдоль фермы. Как-то раз он вернулся с огромными ссадинами и разбитой рукой и сказал, что «лошадь попалась непослушная» — а они все такие были, потому что никто ими не занимался.

Завтра — новые люди и новое волонтерство на ферме на юге Колумбии. На этот раз — небольшая и семейная, двух молодых ребят, девяти собак и пары кошек. Предвкушаю снова замедление и много времени в моменте, когда живешь тем, что проживаешь.

Засыпаю в старинном доме под звуки летнего дождя и молнии с тихим громом ♡

Как общаться на испанском, когда не знаешь испанского

Решила разбавить канал заметкой про язык! К третьему году путешествий наметился пассивный прогресс в испанском языке. В первый год я училась озвучивать что я хочу поесть и попить и как я хочу за это расплатиться, картой или наличными (конечно же, наличными, всегда). Во второй год училась спрашивать открыто ли нужное мне место и в какие часы оно работает, а еще — различать на слух цифры для того, чтобы понимать, сколько денег нужно отдать при покупке. К третьему году у меня уже накопилось некоторое количество устойчивых выражений и просто нужных глаголов, которые я слышу то от местных, то от Димы, но все они очень простые, а самое популярное: no hablo mucho español — тут все понятно.

Короче, моя коммуникация выглядит очень забавно. Обычно я бойко начинаю разговор или просьбу по-испански, но спустя 1 (один) встречный вопрос теряюсь и затем говорю привычное но абло мучо.

Из недавнего и смешного вот несколько ситуаций за последние два дня с моей мискоммуникацией:

• Час назад ловила на улице такси, но мне пришлось догонять машину через перекресток и я просто кричала водителю ”hola, hola, holaaa”, вместо того чтобы вспомнить глагол esperar и попросить меня подождать, а не говорить «привет». Помогли прохожие

• Вчера я встретила необычный десерт на главной площади — манхар бланко. Купив и попробовав его я вернулась туда спустя пять минут и решила спросить название неизвестной мне сладости у девушки-продавщицы. Когда я услышала в ответ на свой вопрос слово «Latina», то — уже после того, как я в улыбке сказала «спасибо» и ушла — поняла, что вместо названия десерта спросила у девушки ее имя

• Заказывала американо в кафе, но не смогла понять что у меня уточняют, сдалась и перешла на английский. Оказалось, спрашивали хочу ли я классический американо или колумбийский cafe tinto, который проливают через традиционный тканевый фильтр. Пришлось выпить cafe tinto

• Когда сегодня я выезжала из апартаментов, мне нужно было один последний раз зайти в дом и забрать свои вещи. Консьерж у подъезда спросил меня, почему я сама не могу открыть (ключи я уже сдала хозяину). Я не знала, как сказать по-испански, что у меня уже произошел чек-аут и ответила теми словами, которые мне знакомы: «Я сегодня уезжаю в другой город». Мне кажется, это смешной и странный ответ, гораздо более странный, чем «я уже оставила ключи, но мне надо забрать вещи»

Бонус трек:
пока я писала эту заметку стоя у входа на автовокзал, мой автобус уехал почему-то на полчаса раньше (в билете этого не было!). Я не успела на свой на 3 минуты. Теперь сижу и жду следующего, который будет только через два часа. Здесь я правда точно уверена, что мне об этом не говорили! Так что вот, сижу без планов на ближайшие два часа на вокзальных стульчиках, с написанной заметкой и съеденным сладко-соленым попкорном, который купила себе в дорогу.

Пора браться за испанский 🫥

Мне кажется, я уже сама потеряла ход наших передвижений. Места на всем континенте сменяют друг друга каждые пару недель.

Эта фотография – из декабрьского Чили, когда мы остановились на несколько дней в пригороде Пуэрто-Наталес, чтобы отметить мой день рождения и пожить в небольшом домике рядом с лошадьми и бордер-колли с видом на горы и пастбища. Было очень красиво.

Самое удивительное наблюдение в Колумбии: людям здесь нравится жить. Из окна маленькой пекарни на углу двух улиц, на прилавках которой аккуратно разложены горячие и хрустящие пирожки эмпанадас и пончики буньуэлос, которыми можно быстро перекусить ранним утром во вторник по пути на работу, из окна пекарни смотрит на прохожих пекарь, с седыми бровями и морщинками возле глаз, одетый в белый халат и белую же шапочку, смотрит на мир перед собой добрыми глазами с еле заметной улыбкой прожитой жизни — жизни, в которой, тесто для маленьких буньуэлос и эмпанадас занимало его руки большую часть всех прошлых лет.

После Рораймы мы с Димой доехали до Каракаса. Если бы не почти случайное знакомство с Полиной полугодом раньше — наверное бы не решились! Но Полина вместе с Альфредо живут тут почти три года и приютили нас на неделю, показывая город и рассказывая о жизни. Спасибо вам, ребята 🤍

В Каракасе действительно раньше было очень опасно, настолько, что некоторые (по рассказам местных) выходили на улицу в сопровождении личной охраны, а другие — регулярно сталкивались с уличными нападениями. Возможно, это были одни и те же люди. Но правительству удалось снизить уличную преступность и стабилизировать ситуацию. Возможно, жестокими средствами, но жизнь людей во-многом восстановилась. Кроме того, на равне с местным боливаром, который обесценивается каждый день, в городе можно расплачиваться долларами.

Так что мы смотрели на Каракас как на обычный крупный город Южной Америки: много людей, много мопедов и много машин. Автострады, уходящие в горы, киоски с уличной едой, магазины и овощные лавки. Секретные коктейльные бары соседствуют с забегаловками для рабочих, автобусы переполнены в вечерний час-пик, подростки выстраиваются в очередь за мороженым, взрослые — за бургерами и картошкой, а мы — за самым вкусным горячим шоколадом!