#cptsd_description
В психологии и в быту существует устоявшееся словосочетание «выученная беспомощность». И каково же было мое удивление, когда я его загуглила (обожаю гуглить, казалось бы, очевидные вещи)…
ВикипедияОказывается, беспомощность не может быть выученной, поскольку это базовое состояние по умолчанию: люди рождаются совершенно беспомощными, то есть в буквальном смысле неспособными выжить без помощи других людей — родителей, опекунов и тд. Выученным может быть только контроль.
При ранней травматизации человек(а) не столько «учится беспомощности», сколько «не учится влиять на ситуацию», поскольку сама ситуация длительного и неизбежного насилия не предполагает возможность такого обучения. Максимум, чему в ней можно научиться — это диссоциировать, и у многих из нас по этому «предмету» довольно высокие «баллы».
В контексте кПТСР беспомощность — частая спутница многих флешбеков/регрессий. Она может быть почти не видна за такими яркими эмоциями, как гнев или ужас, но если приглядеться, скорее всего, она там будет.
На мой взгляд, чувство беспомощности — это самая разрушительная штука, которая только может приключиться со взрослым человеком. Не физическая беспомощность, например, серьезное заболевание, которое сильно ограничивает подвижность или вовсе приковывает к кровати, а именно ощущение себя беспомощным/беспомощной. В реальности человек(а) может быть два метра ростом, косая сажень в плечах и кум(а) королю, но ощущение собственной беспомощности способно в секунду «отменить» любые его/ее качества, навыки и ресурсы — просто стереть их из поля зрения, оставив там ничто. И человек(а) вдруг превращается в одеревеневшую и онемевшую оболочку, внутри которой — только отчаянное «помогите!»
Как так получается? В детстве люди мало что решают самостоятельно и мало на что могут ощутимо повлиять: их водят в садик/школу/кружки, кормят тем, что приготовили не они, одевают в то, что куплено не ими, возят/отправляют на каникулы туда, куда есть возможность и тд. Если это все хоть как-то соотносится с их желаниями, это отличный расклад, если их мнения не спрашивают и к нему не прислушиваются — такой себе, но до определенного возраста схема в целом рабочая — другой попросту не существует. В норме к совершеннолетию (на самом деле чуть позже — к окончанию вуза/колледжа и началу работы) человек(а) учится принимать огромное количество решений относительно самого/самой себя и продолжает это делать на протяжении жизни, постепенно беря на себя ответственность за своих детей/питомцев.
В абьюзивных отношениях дисбаланс сохраняется на долгие годы: всегда есть кто-то (человек(а) или группа людей), кто принимает удобные ему/ей решения и при помощи различных рычагов влияния — манипуляциями/угрозами/финансовым шантажом/чем угодно еще — продавливает их исполнение. В результате у их жертв не формируется не только навык контроля (откуда бы ему взяться?), но и в целом представление о мире как о месте, в котором нет никакой «высшей фигуры», которая решает, кому быть, а кому не быть, а если быть, то как именно. Взрослые по паспорту люди, даже сепарировавшись от абьюзивных родителей/опекунов, продолжают ощущать наличие некой силы, которая или укажет им, как жить дальше, или накажет их за то, что они «как-то не так» живут.
Но этой силы не существует в природе! Ее нет — нигде нет! Вырастая, мы сами становимся такой фигурой в рамках своей собственной жизни: мы в каждый конкретный момент решаем, что нам делать, а чего не делать, и мы же несем за это ответственность в том смысле, что ошибки рано или поздно придется исправлять, а удачные решения можно отпраздновать, запомнить и при случае принять еще раз. И вот это вот ощущение, что кто-то свыше решает, что и когда нам делать/не делать (в самом жутком варианте — жить нам или умереть) — оно, к сожалению, абсолютно естественно для людей с травмой и настолько же вредоносно
© t.me/cptsd_therapy — телеграм-канал о преодолении комплексной травмы