Требовало ли это распоряжение срочно проинформировать о происходящем главу правительства? Насколько драматичную оценку сложившейся ситуации следовало довести до его сведения?
Начальник канцелярии Бара связался по телефону с военным секретарем премьер-министра в 6.13 (это мы знаем из ответного заявления Нетаниягу), почти через час после указанного Баром времени, из чего естественно заключить, что большой срочности в данном ему поручении не было. Кажется также, что Ави Гиль, занимавший в то время пост военного секретаря главы правительства, получил сообщение, в котором все еще говорилось о «неординарных, но неоднозначных признаках». Так или иначе, об атаке Хамаса – не о признаках ее подготовки, а уже о начавшейся атаке – Нетаниягу был проинформирован лишь в 6.29, когда под прикрытием беспрерывных ракетных ударов израильская граница с сектором Газы была атакована во многих местах.
В поведении директора Шабака кто-то усмотрит наличие зловещих тайных мотивов, руководствуясь которыми Бар (и иже с ним) желал(и) допустить атаку Хамаса, пусть и не в том виде, в каком она состоялась, и не с теми чудовищными результатами, к которым она привела. Лично я затрудняюсь представить себе вариант пропущенной атаки Хамаса, который обеспечил бы таким злоумышленникам нужный им профит (смещение Нетаниягу с минимальными карьерными последствиями для них самих), и не понимаю, как сочетается с таким умыслом то, что премьер-министра держали в неведении (для демонстрации его вины было бы желательно, чтобы роковые решения в ночь на 7 октября принимались при его непосредственном участии). На мой взгляд, дело тогда обстояло намного проще.
Сам Бар является отменным образчиком того типа, который со времени выхода известного документального сериала израильские СМИ именуют שומרי הסף («хранителями порога»), требуя от нас, чтобы мы произносили этот неформальный титул с придыханием священного трепета. Отмеченными стараниями СМИ и в силу собственного самомнения эти люди внушили себе, что именно они, а не демократически избранная власть, призваны вершить судьбу государства. Выказывая откровенное презрение к гражданскому большинству, они видят в правительстве, формируемом голосами этого большинства, нелепую декорацию, с существованием которой они вынуждены мириться, не признавая в душе ее правомочий и блокируя, по возможности, ее доступ к реальному отправлению власти всеми доступными им средствами.
Подобной мотивации было с лихвой достаточно для того, чтобы в ночь на 7 октября 2023 года Ронен Бар вел себя именно так, как он описывает в своем заявлении (и я даже не стану выискивать в его описании признаки заведомого вранья). В Газе что-то происходило, полной уверенности в оценке происходящего не было, Бару все еще казалось возможным, что «само собой рассосется», а поднимешь премьер-министра, и тот вдруг примет решение, которым вероятное столкновение с Хамасом превратится в необратимую данность. Да и вообще, кто он такой? Дело это серьезное, такие дела в пору разруливать взрослым мальчикам, вроде самого Бара, так зачем тут политикам под ногами болтаться? Совершенно незачем.
Мы, конечно, не можем определенно утверждать, что Нетаниягу принял бы в ночь на 7 октября правильные решения, будь он своевременно поставлен в известность о наблюдаемом в Газе. Такие решения, несомненно, были возможны, ведь даже просто подняв по тревоге скромные наличные силы 143-й дивизии можно было не допустить прорыва границы на всем ее протяжении и, как следствие, не позволить террористам Хамаса убить более тысячи израильтян, многие из которых оказались в совершенно беспомощном положении, и угнать в Газу две с половиной сотни заложников. Были бы жертвы, но их могло быть на порядок меньше, чем оказалось в действительности, даже при минимальных мерах предосторожности, будь таковые предприняты в ранние утренние часы 7 октября.
Как повел бы себя в ту ночь Нетаниягу, мы можем только гадать, но фактическую ответственность за совершившуюся трагедию приняли на себя «взрослые мальчики», решившие тогда порулить самостоятельно, без докучливого присмотра политиков.