крайне вольное обращение с источниками или забытая книга Светланы Алексиевич (2/2)

Невозможно даже *говорить* о какой-либо документальности, когда все монологи абсолютно разных людей -- и даже из разных источников -- одинаковы стилистически. Это уже не документалистика хотя бы по этому параметру. "Я -- советский человек", утверждает Алексиевич, ergo её внутренний опереточный мирок, населённый "голосами", становится релевантен для всех других советских граждан, и репрезентативен для всей этой общности из трёхста миллионов людей. Именно свой каркас, населённый цыганками, Феллини и Бергманом, бесконечными... придыхающими... троеточиями... она нашпиговывает, как фаршированного поросёнка, теми кусками живых историй, которые ей доверили. Пытаясь продемонстрировать собственную "документальность", она убирает собственный голос отовсюду, кроме предисловия, и таким образом совершает ужасную, кошмарную подмену. Теперь все переписанные ей монологи претендуют на то, чтобы стать источниками. Алексиевич же здесь "нет".

Интересно, что вопрос, считать ли прозу Алексиевич художественной или документальной, уже тридцать лет остаётся крайне размытым, несмотря на удивительно большое количество академических расследований вокруг её книженций. В продолжение своего странного фрейминга иногда Алексиевич приводит цитаты из своих просуживаний и разговоров с источниками, которым не понравилось, как автор использовала их боль и тексты. И здесь она пытается молчаливым фреймингом поставить себя, как в рубрике "Без комментариев" телеканала "Евроньюс". Но и этот её фрейминг лишь больше говорит о ней, как о авторе.

"Вы молчите о зле, потому что хотите его извинить... Забыть... Но забыть это ложь..." говорит не прошедшая через травму Алексиевич в одном из таких приведённых транскпритов. Ставя себя таким образом, как святого арбитра Памяти и Боли. Но, как и любой самоназванный мессия, под видом пророка она гадит повсюду и отбирает у жертв власть над собственным опытом. В итоге делает худшее, что можно сделать: вываливает грязное бельё травмированного человека на публику, отрисовав его и доработав по своему желанию, превращая всё в античеловеческий, мёртвый, лишённый какой-либо жизни театр чёрной комедии. Почитав её тексты, хочется помыться. Это просто вредно читать, вредно держать в руках, это неиронично зло во плоти.

крайне вольное обращение с источниками или забытая книга Светланы Алексиевич (1/2)

Прочитала забытую книгу Светланы Алексиевич "Зачарованные смертью". Буклетик начала девяностых, наскоро склеенный из семнадцати историй. Не так удивительно, что эта повесть получила меньшую славу, чем её опусы про Афган или Чернобыль. Напудренные более конкретной фактурой, чем "З.С.", они гордо были изданы в новой обложке и даже стали некоторым каноном русских страданий. "Зачарованные смертью" же своим размытым выбором темы обнажают весь кошмарный, кривой аппарат писательницы Алексиевич. Голосящее причитание, эксплуатация страданий, уничтожение опыта Другого под гнилой маской "дать голос чьей-то боли", расчленение его на детали декораций оперетт, демонстрирующих кошмарный внутренний мир Алексиевич. Читать это буквально самоубийственно.

Изначально книга замахивалась на описание самоубийц -- людей, которые не смогли выжить после развала советской системы, предпочев свести счеты с жизнью. Уже на первом рассказе невольно ловишь себя на мысли -- а как С.А. при своём "творческом методе", вроде бы основывающемся на обработке монологов от первого лица, умудрилась написать книгу о суицидниках? Вещали ли её интерлокуторы из загробного мира? Налаживала ли Алексиевич мистический контакт с застрявшими в чистилище заблудщими душами? Право слово, это было бы интереснее; были бы интереснее монологи, записанные со слов родной для Алексиевич панночки-помэрлы. Но всё, увы, куда скучнее и лишено мистики.

Алексиевич интервьюирует выживших после попытки самоубиства или друзей и родственников самоубийц удавшихся. Это крайне эклетичный выбор собеседников, и именно на таком кусковом материале отлично виден мрачный внутренний мир склонной кроваво аппроприировать чужую боль Алексиевич.

И мир этот весьма бедный. Так, в тексте небольшой книги минимум два раза материализуются фаталистичные гадающие цыганки, гадающие различным персонажам на смерть, трижды кто-то травится уксусной эссенцией (смакование пускания дыма изо рта, будто из картонных плакальщиц Алексиевич выходят бесы, прилагается). Повторяются достойне твиттера афоризмы, про Феллини какого-то, про Бергмана, вложенные в уста совсем разных персонажей, чья боль вся эксплуатируется и забирается Алексиевич для устройства её хтоничного... кухонно-диссидентского... политического проекта...

Но был бы тут какой-то проект. Вся эта книга больше всего напоминает хронику "Криминальной России". Такой death porn, что выдумавшие такую рубрику в "Экзайле" американцы бы лучше поостереглись называть себя такими опасными жокирами. Русские (гусары... молчать...) сделали весь этот беспредел куда ярче и куда бессовестнее. Поэтому и неудивительно, что Алексиевич как писательница куда-то делась после нулевых и после последнего яркого размышления о Советском Союзе, крайне удобно переписанное из "Зачарованных смертью" вплоть до использования предисловия двадцатилетней давности почти дословно, перестала что-то издавать, и даже книгу про белорусские протесты уже пять лет как не может родить, несмотря на заведомую институциональную поддержку. Мы потеряли интерес к тому, чтобы узнавать, как у нас всё страшно и какой беспредел у нас происходит.

Но самое страшное в Светлане Алексиевич -- её метод. Прикрываясь порывами "дать голос боли", она полностью уничтожает опыт Другого, который с ней этой болью поделился. Отвратительно: она берёт прямую речь и расчленяет её на детали, собирая это в один "коллективный хор". Буквально ездила с диктофоном во времена, когда информаторы чувствовали неироничный страх перед собственными эмоциями, когда в принципе не существовало способа легко выразиться публично. Какая романтичная картина "свидетеля", положившего свою Жизнь на то, чтобы Озвучить невысказанную Боль! Тьфу. (Здесь важно смотреть под ноги, чтобы случайно не раздавить Солженицына, но я отвлеклась.)

Поддержать развитие этого канала и выход новых материалов можно донатом админу на Сбер. Спасибо!

2202205046305931

После военного Донецка, припечатавшего пандемию, я очень долго чувствовала полную потерю агентности. Мир статичен, казалось мне, в нём ничего не меняется, а я не способна повлиять ни на что, включая жизнь свою собственную. Трудно объяснить словами детали этого ощущения, но оно было практически физическим. Как будто мой мозг не мог даже представить, что хоть что-либо может быть иначе — в настоящем ли, прошлом ли, будущем. Что уж там говорить про моё личное влияние на события. Существование человеческой воли для моего организма тогда было просто непостижимо. Я не могла ничего вообразить в принципе, и картины, автономно рождавшиеся в моей голове в тот период, поражают вышедшей за рамки цинизма шизой. (Помню, на работе в тот период я попыталась продвинуть к публикации креатив, предлагающий выложить любимой сердечко из осколков от боеприпасов на асфальте под окном, и даже самостоятельно его сфотошопила; эта идея казалась мне вершиной творческой мысли.) Потеряв эту искру жизни, я чувствовала себя ненормальной, сломанной, списанной в утиль.

Доказательством существования этого ощущения стало постепенное его исчезновение. Некоторое ментальное эхо я чувствую до сих пор, но оно не так страшно, когда ко мне вернулась возможность хотеть, мечтать и по-настоящему знать, что есть вещи, которые я могу изменить. На первый взгляд это — излечение какой-то части психики от следов произошедшего. Но это на первый взгляд.

"Травму" — определим под этим словом просто события и обстоятельства, негативно влияющие на психику человека — можно определить как ощущение "полной потери личной агентности". Есть обстоятельства, в которых ты настолько сильно чувствуешь, что ничего не можешь с этим сделать, что изменения происходят уже в твоей психике.

В своё время определёнными людьми считалось, что сама личная агентность, как и ощущение возможности автономного действия и рефлексия над социальным строем — это концепт нового времени. Потеряв ощущение критичности к социальному строю, возможность над ним рефлексировать, а также какое-либо чувство собственной свободы воли, я перестала быть человеком нового времени. Возможно, личная агентность и была кратким визгом модернизма, уничтоженная после социальными теориями пришедшим на смену пост-. Надуманное ощущение, не свойственное нам биологически.

(Но ведь такой взгляд порождён самоуверенностью западных исследователей уже новейшего времени. Личную агентность люди испытывали, в общем-то, всегда. Считать, что только при появлении печатного станка или колонизации люди стали по-настоящему Участвовать в Историческом процессе или окружающем мире кажется мне теперь блажью революционера, непростительной наивностью мысли. Когда мы говорим о критическом отношении к эпохе Просвещения, мы говорим прежде всего об отказе сбрасывать традицию со счетов.)

Русские сделали это ещё в 2014, отказавшись обслуживать Обамку-обезьянку.

https://t.me/Petya_perviy/101493

снятся ли андроидам телеграмные посевы

Сэм Крисс, эссе которого я порой перевожу на своём бусти (огромное спасибо всем подписчикам), как-то закончил свой установочный материал про эсхатологию интернета, выразив желание построить на Сабстэке что-то на интернет непохожее, что-то, что не могло быть написано и произведено в этих сетях. Одной из таких вещей, по его утверждению, были сны.

Спустя полтора года эта концептуализация кажется мне критический ошибкой. Интернет как раз-таки похож на сон. Он эфемерен и не проактивен; в этом эфире коллективный сон разума сталкивает друг с другом категориально разные явления, совмещая их в неясный пастиш и тут же разрывая эти связи; и мы скользим по этим потокам, как электричество по нейронам в фазе быстрого сна, и смотрим, как мимо нас пролетают непонятные галлюцинации.

И в итоге интернет-контент, произведённый людьми, чьё эстетическое понимание насыщено именно этими эскапистскими интернет-снами, сам похож на лихорадочную полудрёму. (В этом, кстати, и суть слопа, нейросетевого визуального контента — это скреплённые вместе друг с другом оторванные от контекста техники, концепты, явления, где вся темпоральность и порядок производства теряют какое-либо значение).

Идеальная иллюстрация — вот этот неясный посев. Пост о том, что где-то в Санкт-Петербурге продают дивиди-диск за 119 рублей с модом на Симс-2 (2005 год), где можно играть собранными на движке Симс-4 (2015 год) персонажами Шамана и Мизулиной (2025 год), а также их сугубо фантазийными блондинистыми детьми (условный 2035 год), и называется это всё "The Россияне". Это буквально звучит, как будто кто-то кому-то свой сон рассказал; схлопнутая темпоральность, прошлое, настоящее и будущее, против всех законов мироздания происходящее одновременно, завёрнутое в ностальгическую рамку миллениального детства.

Интересно, с какой безрефлексивной радостью этот мем постится по разным пабликам. Этот контент даже не сопровождается комментариями о какой-то "шизе". Ведь люди (их эфемерные интернет-репрезентации) находятся в одном с этим "новостным посевом" сне, где такие вещи полностью закономерны и соответствуют общей логике вещей. И вместе с ними растворятся в воздухе без следа, как вайфай-волны или роман Мизулиной с Шаманом.

Вы не поверите, но Федя-новиоп опять сменил имя. Тюркский псевдоним "Тодар Бактемир" смылся в унитаз вместе с деньгами Юсэйда, и теперь наш Федя Алексеев представляется  Дором Шабашевитцем. Под этим никнеймом он нынче учит в Израиле русню быть евреями. Нет, неиронично. Параллельно он пытается доказать (воображаемой) англоязычной аудитории, что он-то не такой, как эта понаехавшая русня ебаная. Они-то все рашн-пэссинг, а он солидаризировался с какими попало меньшинствами, потому что всегда чувствовал себя лохом угнетённым.

Но ладно его клиническое новиопство. Самое лучшее — это попытки автора объяснить, что анти-арабский сионистский национализм свежих репатриантов — это нечто импортированное и чуждое еврейству. "Россия больна из-за того, как она относится к дагестанцам, и я не хочу, чтобы в Израиле так относились к арабам". Правильно, не надо делать, как в России, надо делать, как в Израиле. Вместо того, чтобы давать национальную автономию малым народам, надо просто отутюжить их, как Сектор Газа, и дело с концом. Поразительная незамутнённость сознания. Или, простите, свойственная Rusim, прошедшим через aliyah, chutzpah.

Короче, Федя, рада, что ты нашёл свой дом! Хорошо, что держишь марку отборной шизы. Всей околополитической песочницей с нетерпением ждём её следующей итерации, когда ты начнёшь пояснять, что ксенофобия — это не по-еврейски, людям, придерживающимся Талмуда.

зацвели дикие ягодки

В центре Петербурга появились рекламы "РВБ", бывш. Вайлдберрис. Корпорация сделала кампанию под запуск нового сервиса по доставке собственных товаров из ПВЗ до клиента; соответственно, ищут авто- и пеших/велокурьеров.

Реклама бросается в глаза. На ней целенаправленно отсутствуют люди. Изображена среда работы авто/вело-курьера с атрибутами курьерской деятельности, буквально подвешенными в воздухе в отсутствие водителя. Так, на баннере, посвящённом поиску самозанятых водителей, изображена кабина машины изнутри. Так как брендировать автокурьера сложно (на улице они узнаются по конкретным моделям машины, в духе великого матизика, и помятому силуэту сумки на заднем сиденье — такая замена пассажира), на рекламе его присутствие подразумевается вайлдберизно-фиолетовыми перчатками и аналогичной шапочкой. Креатив на рекламе безмашинных курьеров выглядит полнее. По смазанной городской улице несётся велосипед, над которым в воздухе парит вайлдберизная сумка и куртка. Узнаваемый силуэт, которому и не нужен находящийся между сигнифаерами человек. Процесс уже запущен, товары двигаются из точки А в точку Б. Отсутствует только тело.

продолжение:

https://telegra.ph/Zacveli-dikie-yagodki-03-28

Астрологи объявили неделю тотального кринжа. Мы продолжаем переводить Экзайл и сегодня предлагаем фрагмент, вызывающий бесконечный испанский стыд.

Здесь авторы рассказывают про свою любимую рубрику с криминальной хроникой России. И пишут уже в стиле “мы ёбнутые, вы сойдёте с ума, стоит вам только заглянуть в тёмный и отвратительный мир наших голов…”. Кринж. Впрочем, чего ещё ожидать от джен-иксеров в конце девяностых.

Однако, не каждый день джокер-грёбанный-циник, пытающийся избежать субурбийной скуки американец эпохи Матрицы и "Бойцовского клуба", сталкивается с реальностью России эпохи дефолта. Этот эстетический мэтч, в принципе, описывает весь издательский проект “Экзайла”. Просто представьте себе, как такой архетип тёмного трикстера публикует фотки трупов с кринжовыми подписями в духе “ой, а куда делась моя голова?”. Россия для них стала дискурсивным диснейлендом распространённого ультранасилия и анархии.

В нижеприведённом фрагменте этот молодой цинизм демонстрируется просто великолепно. Помимо этого на страницах появляется Макфол (которого авторы травят по емейлу за грамматические ошибки), распятый Багз Банни и истории про побег от негров-вышибал.

Россия была огромной индустриальной страной, которая пережила абсолютный экономический и идеологический коллапс. За пределами Москвы были сотни, может, тысячи сообществ, где больше не было ни индустрии, ни правительства, ни закона. Только массы людей, ищущих копеечку то там, то там, и пережидающих всё в мрачных бетонных многоэтажках. Незачем жить. Нечего делать. В таких обстоятельствах люди сходили с ума. Они убивали и насиловали и пожирали друг друга тревожными темпами. Это был дурдом. Абсолютный нигилизм. Это было “состояние дикой природы” – может быть, даже первые знаки конца цивилизации.

Каким бы ни был правильный способ освещать эту тему, большинство людей были уверены, что рубрика “Порносмерть” им не являлась. Оказавшихся на этой странице читателей обычно встречало беспричинно-отвратительное фото изуродованного трупа, под которым часто присутствовала чокнутая подпись в стиле ведущего игрового шоу, в духе “Эй, друг, можешь протянуть руку помощи? И ногу? И голову?”. Каждую историю из рубрики “Порносмерть” сопровождали маленькие мультяшные картинки, которые показывали читателю, какие элементы сюжета стоит ожидать в повествовании: кричащая бабка в стиле комикса Far Side означала “Крики о помощи проигнорированы”, кусок швейцарского сыра – “Набит пулями”, индейка – “Нарезали, как индейку”. Что ещё хуже, истории рассказывали с бесстыдной вуайеристской радостью, которую не могли поддержать публично даже самые прогрессивные из наших читателей. Кто бы ни писал эти заметки, очевидно дрочил на свою работу.

Читать здесь.

Часто слышу по телевизору рекламу одной марки риса:

– Рис “Националь”! Узбекский плов, японские суши – теперь это не кухня других народов, а ваша!

Есть другая вариация:
– Теперь это не чья-то национальная гордость, а ваша!

Диктор произносит империалистическую максиму обескураживающе бодрым голосом. Очень красиво.

И очень симптоматично. Лет десять-двадцать назад в рекламных материалах такого типа говорили “теперь у вас дома”, представляя “экзотические” блюда как мультикультурных гостей в вашем белом доме. Но сейчас такого уже не будет. Эстетика глобальной деревни, бывшая в фаворе на рубеже тысячелетий, померла с распространением мобильного интернета, а постколониальная дайвёрсити превратилась из буржуазной любви к этническим интерьерам в корпоративные прайды, транс-ЦРУшников и прочий хтоничный воукслоп. Негостеприимная сложилась атмосфера.

А плов с суши уже давно полностью обрусели, уйдя по рецептуре далеко от изначальных задумок и найдя своё местечко в нашей кухне. Ориентальными странниками назвать их язык не повернётся.

Тут бы просто продавать “рис для плова”, как стоит рядами в любой провинциальной Пятёрочке, представленный пятью разными брендами. Но маркетолог ИМПЕРСКОГО РИСА идёт ещё дальше, прямым текстом предлагая отжать чью-то национальную гордость. Тотальная гойда, что тут ещё сказать.

Дорогие друзья запустили проект “Лиминаль” для любителей длинных текстов, выносящих читателя за пределы психотронной тюрьмы под названием “мессенджер Телеграм”. Вспомнила былое и написала материал про пограничность эмиграции, мистичность культурного шока и то, как повторяющаяся раз за разом трагедия превращается в фарс. Его и другие классные материалы можно найти в установочном посте ниже. Читайте.

https://t.me/liminalmedia/3

Пока бумеры Путин с Трампом обсуждают хоккейное товарищество, мы (клуб читателей эзотерической американской литературы) изучаем историю отношений Америки и России в 1997 году по оригинальным источникам. Продолжаем переводить историю экспатской газеты “Экзайл”.

Читать про Россию в “Экзайле” было как сидеть в розовых очках в розовой комнате. Мы оказывали нашим читателям большую услугу, информируя их в нашем обзоре жуткого бандитского блядюшника “Марика”, что “если пригласите кого-то на танец, то умрёте”. У нас была иллюстрированная система оценки для клубов и баров, которая оценивала по шкале от 1 до 3 звёзд шансы потрахаться и шансы остаться в живых. Если у заведения было две или три звезды по второму “фактору бугаев”, это обычно означало, что мы лично знали кого-то, на кого там наставляли пушку (клуб “Парижская жизнь”) или кого-то, кого отхреначили в сортире (меня лично, в “Голодной утке”). Конечно же, мы были альтернативной газетой, так что в наших интересах было заставить сцену выглядеть как можно более отвязной, но наше понимание “отвязности” не слишком льстило среднему Ивану – хотя оно и было правдивым.

Читать седьмую часть здесь.

У вашего феминистического проекта про ЗАМЕТНЫХ ЖЕНЩИН, чьи достижения ОСТАЮТСЯ В ТЕНИ, у героинь буквально лиц нет. Дней без обсёра диджитал-маркетологов: 0.

https://t.me/bponline/120865

Сомнительный текст Светова “Прощание с идеализмом” – очередной документ имперреализма как ментальной парадигмы. Очередной онлайн-мыслитель пафосно опускает руки перед осознанием главенствующего права сильного. Это цайтгайст нынешнего русского политического мышления.

Десятилетиями политическое действие мыслилось как dismantling, разбор и распад власти, как института насилия. Только стоит пасть оковам, тут-то мы и заживём. Как бы смешно это ни звучало, но российская оппозиция наследовала постмодернизму и практикам деконструкции в целом. У них куда больше общего с Black Lives Matter, чем кажется на первый взгляд: и те и те хотели как-то разобрать структуру власти в обществе; и те и те финансировались ЦРУ. (Шучу ли я? Это решайте сами.)

Интересно наблюдать, как бывшие деконструкторы столкнулись с бессмысленностью своего оружия. Институты и структуры власти пронизывают всё общество, так люди и живут в принципе, это физически невозможно “деконструировать”. Теперь действительно, остаётся только прощаться с их “идеализмом” и иллюзиями мира без интерплея насилия и власти, зла и добродетели.

Но так как всё, к чему привык субъект постмодерна – это бесконечная “деконструкция” (он больше ничего не умеет делать), тут его ждёт депрессия. Такие простые и логические понятные вещи, как поиграть со структурами этой власти, принять участие во всеобщем паноптикуме, как-то креативно отнестись к происходящему, деконструкторам пока что невдомёк. Интриги – это тоже искусство, как и политика, как и насилие в известном смысле. Не стоит унывать пред лицом реальной жизни, как она есть, уныние – это грех, и спускать свою жизнь на всёпропальный вой – это просто, ну, западло.

А над сорокалетним “либертарианцем”, хлопнувшим себя по лбу и кое-как допёршим до максимы, что ПРАВО ОПРЕДЕЛЯЕТ СИЛЬНЫЙ, можно только грустно хихикнуть.

Шестая часть Третьей главы Экзайла обсуждает концепт krysha, как Горбачёв снимался в рекламе Pizza Hut, а также загадочных бимбо, угрожающих смертью. Amerikantsy покрываются холодным потом от реалий России девяностых.

(Оглавление:
Первая, вторая часть
Третья часть
Четвёртая часть
Пятая часть)

Читать здесь.

Поддержать деятельность этого канала и выход новых материалов можно донатом на Сбер. Спасибо!

2202205046305931

Тед Джиойя написал удачный манифест, определяющий слоп-культуру. Описав проблему, он попытался придумать, как же бороться с массированным наступлением слопизированного контента.

Джиойя утверждает, что надо как-то показать вливающим бабки в генеративный ИИ техно-гигантам, что мы как аудитория эти “вульгарные пошлости” не потерпим. Я более мрачно смотрю на ситуацию. Устраивай социальные кампании, не устраивай, “голосуй рублём” или нет. Генеративный искусственный интеллект – такой удобный для госкапиталистов пузырь, такой прекрасный побочный продукт военных разработок, что базовый потребитель просто не способен повлиять на общие тренды производства. Проще говоря, хочешь ты этого, не хочешь, маркетологи российских корпораций продолжат спускать нам нейро-слоп на рекламные площади телеграм-каналов. (Если ты корпоративный маркетолог, сходи в церковь и как следует подумай о своей жизни.)

Ведь это действительно похоже на атаку. Никто из зрителей не просил увидеть Трамп-Газу с бородатыми беременными танцовщицами, и никто не хотел, видеть криво сгенерированный свитер на фиолетово-чёрных баннерах Вайлдберриза. Мы не можем ничего сделать с тем, что слоп нас окружает, наполняет наше пространство повседневности, как навоз – выгребную яму, всё выше и больше, пока мы им не подавимся, тупо не захлебнёмся. (Ты есть то, что ты ешь, и чем больше ты ешь слоп, тем больше то, что ты сам производишь, слоп напоминает).

Единственное, что мы можем сделать для самих себя – уйти в детокс и радикальное отрицание. Сначала надень кислородную маску на себя, а потом уже на другого.

Возможно, это некоторый невроз. Многие скажут, “я не воспринимаю рекламу”. Но мы же знаем, что такие практики наполняют нашу повседневность. Но люди – продукт окружающей среды, и эстетика повседневности в этом плане тотальна.

Всё, что мы можем сделать – сознательно отказаться от использования генеративного ИИ и критически относиться к тому сгенерированному ИИ содержанию, которое мы избежать не можем. И если вы чувствуете внутреннее сопротивление при мысли “ну что же я буду делать дальше”, это значит, что вы уже на игле.

Отказ от генерации контента, заместившего производство содержания – это не луддизм, а простое самосохранение.

Иначе мы все потонем в этом говне.

СЛОП-МАНИФЕСТ

Да здравствует слоп!

Слоп – это творческий стиль, который появился около 2023 года с появлением генеративного искусственного интеллекта. Слоп-искусство – плоское, неловкое, залежалое, бессмысленное и часто смехотворное. Слоп-работы приветствуют за их глупость и неуклюжесть – которые часто усиляются странными противопоставлениями культурных мемов.

Эти слоп-работы часто высмеиваются аудиторией – даже теми людьми, что их создают и курируют. Однако они являются результатами сотен миллионов долларов, инвестированных в технологии.

Слоп: он весь про трату ресурсов!

Давайте рассмотрим контекст. В настоящее время нет денег на серьёзных художников – будь то в кинематографе, литературе, рисовании, музыке, и так далее. Но есть бесконечный поток долларов на создание слоп-технологий.

Ни одно художественное движение в человеческой истории не впитывало больше наличных, чем слоп.

Это похоже на парадокс. Почему так много денег вкладывают в производство всякого дерьма?

Так это и есть – часть обаяния слопа. Смех зрителей только усиливается от понимания, что огромные состояния были потрачены на создание бессмысленных и странных произведений.

Другими словами, это несоответствие между целью и средствами является ключевой частью нашего эстетического движения. Поэтому и в производстве, и в потреблении слова есть некий градус цинизма.

Глупо. Растратно. Бесвкусно. Цинично.

И всё это – часть плана.

Да здравствует слоп!

(Тед Джиойя, 2025)

Государствообразующие пранкеры Вован и Лексус выложили звонок с Лёвой Би-2. Интересен формат — там нет никаких предложений, на которые должен купиться интервьюируемый. Пранкеры просто втёрлись в доверие (со всей этой социальной сигналкой в духе “Миша Козырев”), чтобы радостная жертва просто сама составила свой психологический портрет. В нём, впрочем, ничего нового – рокир смотрит в пустоту, говоря, что придумал, как получит молдавский паспорт, говорит, что “в России у него был рабочий бизнес, мы просто перенесли его за границу”, а также что за ним “стоит Израиль, который все раздаст таких пиздюлей”. Раньше феррари покупал не глядя, теперь посложнее, но что ж. Бизнес это бизнес.

В принципе, ничего нового — как будто кто-то ожидал от Лёвы Би-2 чего-то другого. А мы сегодня обсуждаем историю российской пранк-журналистики. Именно вокруг этого вертятся следующие несколько частей третьей главы “Экзайла”. Там наши протагонисты пранкуют в 1997 году фонд Горбачёва, пытаясь нанять его на работу в американскую футбольную команду. Для установления контакта в дело идут визитки и фейковая канцелярия – советую оценить масштаб, это первая часть, где мы вставили копии писем из оригинала.

Читать здесь.

(Оглавление:
Первая, вторая часть
Третья часть
Четвёртая часть)

Кто знает, чем кончится попытка Трампа в договорнячок; застрянет ли на каком-то этапе, как кость в горле, или же провернётся, как фарш в мясорубке. Однако по реакции широкой общественности на один намёк на завершение СВО контуры будущего мира уже понятны.

ОТМЕЧУ ЖИРНО. Сама СВО – опыт не универсальный, а крайне фрагментированный. В последующем тексте я говорю лишь о мирных людях, которые в этом конфликте замешаны аффективно или экономически. Не о воевавших солдатах и офицерах. И не о жителях мест, где велись боевые действия.

Все настолько устали жить при этой войне, что перспектива заморозка конфликта по ЛБС на житейском уровне радует даже тех, кто ещё вчера рисовал инфографики “критериев победы”. Потому что все УСТАЛИ от всего этого. Забыты наши евразийские братья, наши африканские партнёры. Заартачившиеся конфликтёры накрывают на стол. Инструментальные подсосы из числа гамма-самцов мирового сообщества, как и китайский Си-гма-бой, больше не принимают участия в вечеринке. Зеленский на мюнхенской конференции пытается speak Ukrainian – его обрывают удивительно жёстким “нет”. Цирк закрывается, нас всех уже давно тошнит.

Ведь им это всё тоже на самом деле не надо. Экономическую активность не остановить. Бершка и Пул энд бир бьют копытом, Джаред Лето истосковался по московской писечке. Все вернутся. И с обеих сторон будут притворяться, что ничего и не было.

Первая реакция человека на любую травму – будь она индивидуальная или коллективная – немедленно о ней забыть. Или приуменьшить. Это и будет происходить.

Но без эмпирики это пустые слова. Давайте посмотрим на самую недавнюю историю, чтобы посмотреть, что следует за большим антропологическим шоком и геополитической тряской. Нам как раз в последнее мнение мировых кризисов не занимать. Короче, ковид помните? Карантин? Мировую пандемию? Миллионы погибших? Остановленная экономика? Два года из жизни – в труху, в минус? Коллективный биополитический психоз?

Забыли? Не вы одни. Люди успешно забыли, как шизели в 2020-2022. Как поливались антисептиками, как выстраивали по собственной же воле баррикады на входе в квартиры, как орали “масочку наденьте”, как радостно ширялись экспериментальными РНК-вакцинами, думая, что таким образом спасают жизни, и как ударялись в куаноновский антивакс и лор чипирования (кстати, большой привет Илону Маску; мы всё знаем и за всем следим).

И точно также люди забудут, как шизели в 2022-2025. Как гойдовали над трупами, улепётывали в Ереван с пустыми чемоданами, совершали тараспереходы, как орали “убить всю русню”, как призывали к геноциду (тех или других). Забудут-забудут. Невозможно находиться в состоянии стресса очень долго.

Что же касается крови и перспективы довоевывания на Украине. Автор текста готов подписаться под словами, что довоёвывание будет. Если не в силу “геополитики” или “идентичности”, если не в силу неостановимого воссоединения исторической России, то в силу просто солдатского братства, скреплённого кровью убитых однополчан.

Сова на глобус, конечно, прошу меня простить. Автор текста не видел войны два года, память всё стирает. Возможно, мои слова покажутся святотатством.

Повторюсь, что не имею в виду людей воевавших. И прошу внимательного читателя обратить внимание на общие параллели. Я всё же говорю лишь о психологических травмах, антропологических шоках и их последствиях. Ведь даже гражданское общество, вяжущее масксети – на деле буквально тот же самый слой общества, завалившее в ковидные времена школы и бюрократические учреждения биополитическим протестом.

Да и всё вилами по воде писано. В любом случае, в этом году или в следующем, рано или поздно, огонь будет остановлен. И тогда, помяните моё слово, спустя всего пару недель в телеграм-канале “забыто” окажется пост “СВО забыта”.

Голосуйте за спасение цирка!

В Москве случился акт «демократии». Москвичам предлагают поучаствовать в голосовании и определить судьбу памятника модернизма — здания цирка на проспекте Вернадского. На портале «Активный гражданин» появился опрос, в котором старое здание предстает в виде фотографий подвалов и снятых в темноте со вспышкой трибун, а за презентацию нового отвечают не нашумевшие рендеры, а набор явно наспех сгенерированных искусственным интеллектом картинок.

Голосование манипулятивно, но мы призываем всех, у кого есть возможность, принять в нем участие. Если вы против сноса модернистского цирка, выберите в последнем вопросе вариант строительства «нового современного цирка» на новом месте.

https://ag.mos.ru/polls/16836

В изучении истории махинации девяностых по западным источникам есть своя ирония. Но, прежде всего, это источник, демонстрирующий все глубины западного цинизма по отношению к населению России. Мы продолжаем переводить историю "Экзайла". (Первая и вторая части. Третья часть)

В четвёртой части главы – про зарождение Фонда помощи обманутым вкладчикам, запутанной и виртуозной схеме попила бабла, влиянию Эль-Ниньо на дефолт 1998 года и газету Moskovskaya Svoloch.

Васильев полностью сменил направленность в конце письма, пожаловавшись Черномырдину, что “выводы Счётной Палаты абсолютно политизированы”. Этот вывод отлично сочетался с долгим пассажем в завершении письма, где Васильев сам защищал Фонд на политических основаниях.

“Реализация сложной программы для защиты прав вкладчиков, как и формирование в апреле 1996 года Федерального фонда защиты прав вкладчиков и акционеров, сделала возможным заметное ослабление социо-политического напряжения среди населения и разбила планы левой оппозиции по использованию проблемы “обманутых вкладчиков” для достижения собственных политических целей”.

Перевод: это ничего, что Фонд на деле не выплатил никому компенсации – ведь одно его создание достигло искомой политической цели.

В этом была вся суть “международной помощи”. Она никогда не заключалась в достижении чего-либо. Фонд для этих обманутых вкладчиков был создан только из политической необходимости. Никто не использовал его для компенсаций, не для этого он был сделан. Он был нужен для переизбрания Бориса Ельцина. И пока он существовал, он также служил другой цели – помочь нескольким правительственным приспешникам и их девушкам поднять немножко мелочи на сдачу. Таков был моральный уровень этих людей.

Читайте здесь: https://boosty.to/kozeko/posts/1feccc37-73b4-45f1-8165-6ac47044b5fc

В 1885 г.пароход "Александр Свирский" терпит крушение на Ладожском озере. Все его 150 пассажиров на шлюпках эвакуируются на близлежащий остров-маяк. В ожидании спасения они провели на крошечном каменистом клочке земли несколько суток. В этом историческом исследовании вы узнаете, как разномастная публика времён Александра III справлялась с экстремальной ситуацией, как был организован кризисный быт на маячном островке и кто был виноват в катастрофе.
Читайте полный текст здесь

Где-то донецким августом 2022 мы встретились с Берегом в пустом Голден Лайоне на площади Ленина. Мэш тогда делал серию матералов с цитатами воююющих, и в течение часа на фоне орущей попсы я интервьюировала Игоря, пытаясь вывести его на готовые к публикации афоризмы.

Цитат мы надергали, Игорь был материалу сильно рад. Запись полной версии, с нещадным косноязычием интервьюера, сопутствующими дневному пьянству звуковыми эффектами и вторжениями комментирующего Угольного, осталась у меня на телефоне.

Спустя два года с его гибели мы ее нашли, расшифровали и вытащили. Читайте на Каргаче: https://karga4.ru/article/bereg

Для вашего пятничного вечера – третья часть главы книги “Экзайл: секс, наркотики и клевета Новой России”. Здесь про схему гарвардских выпускников, беспроцентные займы и выход на след.

Если что-либо из этого было правдой, это бы подняло всю муть с приватизацией от простой преступной глупости до уровня зловещей, заранее оркестрированной преступной глупости. В то же время, сама идея облаченного в твид выпускника Гарварда, слишком тупого, чтобы избежать поимки за инвестицию мелочи в фонд своей девушки, играющего роль кошелька для скрытных сделок вокруг секретных фабрик, была практически невообразимо дурацкой.

После этой встречи я узнал одно из первых правил, касающихся блестящих разоблачений о шпионаже: их не бывает. Когда я попытался пойти по следу этой истории, я попытался взять интервью у седеющего “учёного на пенсии” с глазами-щёлочками, который был акционером НИИ Графит. Он подтвердил, что Джонатан Хэй был инвестором фабрики. Пока этот странный старик, подозрительно аккуратно одетый, вёл меня по лестнице в его офис – в чистейшем, по большей части заброшенном сером офисном здании недалеко от Бутырки – его брови постоянно подпрыгивали к линии роста волос после каждого слова, что он говорил, как будто выражая более глубокий смысл каждого его действия, даже открытия двери. Во время интервью, когда я попытался прижать его в поисках документального подтверждения всей этой заварухи с Хэем, он начал игру в кошки-мышки, которая длилась почти час.

Читать здесь: https://boosty.to/kozeko/posts/d5828afb-3df5-4fb8-a30c-194baf513aad

Пиздец, самая большая тупость на свете — это современный художник Артемий Лебедев.

Инфоцыганки мучаются, пытаются делать “распаковки личности”, рвут жопу на инстаграмный визуал, ломают голову, как же им продемонстрировать свою “экспертность”. Артемий Лебедев всё придумал за них. Просто неси, что в голову приходит, выдерживая абсолютно уверенное лицо – всё, готов эксперт по всем вопросам.

Посмотрите на его старые посты про лайфстайл – да чел же просто невротик. С уверенностью морального камертона он описывает свои чисто невротичные практики – просыпаться по сорока будильникам, поставленным каждые пять минут, выбухивать вечерком по полторы бутылки красного или работать, не отходя от кассы, по пятнадцать часов в сутки. Но при этом таким tone of voice, как будто эти сомнительные жизненные практики – вершина добродетели, начертанная на скрижалях.

Ладно бы дело ограничивалось текстом. Но переход к видео-контенту сделал из Лебедева художника-перформансиста. Смотреть его “Самые честные новости” дольше пяти секунд даже тяжелее, чем софистические экзерсисы Екатерины Шульман. Облучает на отлично.

Лебедев просто скроллит ленту и выносит даже не мнение, а интернет-отбивку на уровне “а минусы где”. Всё произнесено одним и тем же голосом с одними и теми же интонациями. И тараторит Артемий так быстро, что даже самый интернет-зависимый зумер просто теряет нить повествования уже в середине подводки. ЧИВО?...

Что сказать-то хотел? Это здесь не важно, это совершенно не тот формат. Даже в заставках перед каждой новостью зрителю представляют только первые три слова из заголовка, полностью ломая смысловые единицы. “Белый дом ведёт”. Что ведёт? Кого? Пионеров на экскурсию? А, переговоры. Через пять секунд следующая заставка: “СВР утверждает, что НАТО планирует”. Планирует кого? Куда? Когда? А что происходит? Ответа нет и не будет. Лебедев что-то говорит, что у всех есть компромат. У кого? На что? Скроллим дальше. “Министерство обороны РФ заявило”. О чём…

Разорванные заголовки, сменяющие друг друга со скоростью выше, чем грязное бельё в стиралке на 1000 оборотах отжима. Краткие реакции, больше напоминающие рефлексы симпатической нервной системы. Это еженедельный моноспектакль "Дофаминовая дрочилка". Внутренний монолог шизосубъекта гиперинформационной эпохи, листающего “Раньше всех ну почти”, сидя на толчке. Экранизация думскроллинга. И в этом смысле это действительно “самые честные новости”.

Недавно американский журналист Мэтт Таибби проинтервьюировал Такера Карлсона. У Таибби интересная журналистская карьера. Вместе с Марком Эймсом он – один из основателей экспат-газеты the Exile, нашумевшей в кругах т.н. западных консультантов на просторах Москвы девяностых-нулевых. Среди так называемого aid community (кормившегося с грантов USAID).

К 2000 году Таибби и Эймс оформили свой опыт в той Москве и ее странных пертубациях во впечатляющую книгу. Скан её я несколько лет пыталась добыть из Йельского университета, что было безуспешно, и ПДФку выкапывать пришлось другиими методами.

Книга отлично погружает в тот мир и в целом неплоха.

22 мая [1997] Агентство США по международному развитию (USAID), государственное агентство, ответственное за распространение международной помощи, анонсировало, что отменяет 14 миллионов долларов, оставшиеся на его контракте с Гарвардским институтом международного развития (HIID/ГИМР) – организацией, прежде всего ответственной за внедрение финансированных западом капиталистических реформ в России.

Причиной послужило то, что московский глава ГИМР, Джонатан Хэй, и глава российской программы ГИМР в Бостоне, профессор Андрей Шлайфер, оказались пойманы на нарушении политики Института относительно инвестиций в странах, принимающих помощь. Хэй инвестировал в российские акции через свою девушку, Бет Хэберт, а Шлайфер – через свою жену, Нэнси Циммерман.

Это было первое публичное пятно на репутации USAID, нанесённое в России, и в течение следующих нескольких недель его усердно обсуждали по всей западной прессе как шокирующий изолированный инцидент коррупции. Несколько газет даже решили сделать длинные статьи, вяло задающиеся вопросом эффективности политики USAID относительно России в целом. Но почти никто не написал о монструозном и крайне очевидном провале западной помощи в том, чтобы занять ту вдохновляющую роль рыцаря на белом коне, которую она должна была исполнять – история, которая была очевидна задолго до скандала с ГИМР.

По поводу всплытия недавних новостей о грантах перевела третью главу из книги. Первые две части уже выложены для подписчиков Бусти, остальные на таймере.

ГЛАВА 3, ЧАСТЬ 1: Про войны между экспатскими газетами в Москве конца девяностых

ГЛАВА 3, ЧАСТЬ 2: Про USAID, западных консультантов и залоговые аукционы

В почтовый ящик упала рассылка от Substack. В теле письма стояло “Нечего сказать”. Первая строчка: “Где-то по пути я решила, что мне нечего сказать”.

Стало смешно. Грев аудитории к целевому действию “открытие письма” в современном мире, с его тяжелейшим состоянием мира писательского, где текст превратился в “контент”, который производят “креаторы”, выглядит именно так. “Мне нечего сказать, прочитайте про то, что мне нечего сказать”.

Само эссе, написанное гречанкой Софией Эфтимиату, главой отдела отношений с авторами (Head of Writer Relations, эз американ эз ит гетс), оказалось, честно говоря, достаточно бессмысленным. Автору реально было совершенно нечего сказать.

Человеку, занимающему позицию “главы отношений с авторами” на платформе, зарабатывающей деньги с подписок читателей на авторский контент, конечно же, необходимо самой писать на платформе что-то – неважно что. Как она пишет в другом посте, озаглавленном “Что я делала вместо того, чтобы писать”, её работа – подстёгивать автору к написанию текстов. Автор ей пишет – “у меня творческий кризис” – она ему “генерь контент, чтобы повысить энгейджмент просто напиши что-то и вышли читателям, неважно что”.

В итоге в тексте про “нечего сказать” автор просто рекламирует свою платформу. Сначала она давит на рычажок, используя мысль, бродящую в головах особенно многих около-пишущих людей (тревожно замолчавших в нынешнюю эпоху мировых перемен). “Мне нечего сказать”. Она продолжает – мне нечего сказать, и слава Богу. Социальные сети, пишет она, нарушают нашу способность принимать в тишине. А вот Сабстэк с его спокойным коллективом восприимчивых читателей (и с напоминающем стены санатория светло-серым фоном) предлагает потребителю как раз место для принимания.

Как водится, эссе было написано чисто сабстековой прозой – придыхательной, почти нью-эйдж медитативной, к-себе-нежновой. На Сабстеке такое любят.

“Начать Сабстэк”, пишет Эфтимиату, это “принять людей в пространство, созданное вашим сознанием, и это приглашение остаётся в каждом посте”. Как противопоставление социальным сетям. Общая мораль текста: “мы все слишком мало молчим, пользуйтесь нашей платформой, она позволяет нам всем молчать побольше”.

Сабстэк – действительно приятная в использовании платформа, и я всё жду, когда в России наконец появится аналогичная по функционалу, руководствующаяся похожими принципами. (Бусти помимо бан-скандала просто неудобен.) Но отойдём от вопросов организации платного контента и вернёмся к моменту “поделись мыслями своими в текстовом формате без влияния алгоритмов”. У нас в России уже есть такая платформа. И это Телеграм.

Замените в вышеприведённой цитате про принимание в пространство “начать Сабстэк” на “открыть телеграм-канал”, и фактически ничего не изменится. Даже если повернуть разговор в сторону особенностей платформы, Телеграм, где сообщения в каналах внешне аналогичны личным сообщениям твоих близких, как будто ещё сильнее напоминает “пространство, созданное сознанием автора”, где подписка на канал становится подключением к потоку сознания.

Проблемы “нечего сказать”, “нечего читать” и общего ментального недомогания, вызванной отсутствием резонирующей публицистики/литературы, не решаются очередным витком технологического солюционизма. У нас уже есть эти “пространства для принимания”. Или хотя бы нечто к ним приближенное.

Но и в этих пространствах для принимания всё больше висит контент вместо текстов. И здесь никакая платформа нас не спасёт. Ответственность лежит на каждом пишущем человеке, превратившимся в креатора контента.

У нас, в общем-то, всё есть. Есть даже заинтересованная аудитория и прямой и бесплатный к ней доступ. Осталось исполнить это дело. Провести время с текстом. Написать книгу, в конце концов – а не очередной кусок онлайн-полемики или прогревающую рассылку в почтовый ящик.

Этот пост спонсирован ручкой и бумагой. Ручка и Бумага – терпим всё с дохристовых времён.