Башкортостан: "Республика", застрявшая между прошлым (московской оккупацией) и будущим (независимостью)🎯

Есть такие места, где история не идёт вперёд, а ходит по кругу, как поезд по кольцевой линии. Башкортостан — одно из них. На бумаге это "Республика" с национальным флагом, парламентом и даже президентом — когда-то. В реальности — колония, чей "суверенитет" растворился в бумажной бюрократии Кремля задолго до того, как это успели осознать. Это постсоветский фантом: вроде бы "субъект федерации", но без субъектности; вроде бы и "республиканская" нация, но все равно без права голоса😥

На первый взгляд, всё спокойно. Губернатор по форме, наместник по сути — Радий Хабиров🤮 — уверенно вещает о "мире"🤡, "профилактике"🤡 и "развитии"🤡
Периодически встречается с диаспорами, обещает борьбу с "радикалами" и, в лучших традициях новояза, намекает на чистку «несогласных». Чаще всего — мигрантов. Но за этим ритуалом управления — не забота о стабильности, а попытка заткнуть трещины, которые вот-вот начнут расползаться.

Башкортостан — это как Казахстан, но (пока!) без независимости. Те же постимперские травмы, та же советская индустриализация, та же память о колонизации. Только в 1991 году Казахстан пошёл своим путём, пусть и частично авторитарным, а Башкортостан (пока еще) остался в кольце «дружбы народов»🤮 — метафоры, давно превратившейся в сарказм. В 1990 году республика провозгласила суверенитет. Сегодня об этом помнят разве что историки и те, кто следит за репрессиями национальных активистов.

В Казахстане есть граница, валюта, дипломатия, флаг на Олимпиаде. В Башкортостане — нефтепереработка, «Башнефть» с московской пропиской и школьники, которых учат родному языку как факультативу. Там строили государство, здесь — витрину лояльности. Разница между этими двумя траекториями сегодня становится особенно болезненной. Потому что Казахстан — это напоминающее зеркало: вот, что было возможно. А Башкортостан — это урок: вот, что стало реальностью💯

Москва давно превратила «федеративный договор» в бумажный пакт капитуляции. Национальные "элиты" встроились в вертикаль, флаг остался — смысл исчез. Но вакуум, как известно, не бывает пустым. Там, где нет институций, рождается недовольство. Там, где нет представительства, возникает радикализация. И когда в Уфе объявляют профилактику против «неинтегрированных», очень легко забыть, что башкорты сами — уже давно не интегрированы. Они — как бы свои, но всё время на скамейке запасных. Их язык вытесняется, их история переписывается, их экономика управляется из метрополии.

Формула московской империи проста: лояльность в обмен на ресурсы. Но в Башкортостане даже этот обмен работает криво. Ресурсы выкачиваются, а взамен — субсидии, которые нельзя тратить без согласования. Экономическая колонизация дополняет культурную. Башкортские деревни вымирают, молодёжь уезжает, а фольклорные фестивали превращаются в парады экзотики для чиновников, говорящих по-русски с акцентом на карьеру.

(Условному) Западу, привыкшему воспринимать порабощенные Московией нации и регионы как управляемую серость за пределами МКАДа, стоит начать вглядываться в детали. Потому что когда Башкортостан таки наконец-то выйдет из тени московской оккупации — это будет не потому, что кто-то дал отмашку, а потому что жить в таком положении станет невозможно. Независимость — это не всегда только акт воли. Иногда это и результат накопленного унижения.

Казахстан показал, что даже авторитарное государство может быть субъектным. Башкортостан пока показывает, что даже "республика" может быть статистической. Но выбор между ними — это не география. Это вопрос воли. И когда в Уфе снова заговорят о суверенитете — не надо будет удивляться, достаточно будет вспомнить, сколько раз башкортам давали понять, что они — лишь жалкая колония для "великой" Москвы.