Как-то на днях посмотрел видео широко известного в узких кругах г-на литературного критика, поэта и прочая, и прочая, и прочая Дмитрия Быкова.

Оный господин истошно верещал, дескать, у него украли родину в контексте того, что у политических беженцев собираются изымать имущество.

Ладно. Оставим пока что патриотически-либеральные дискуссии в сторону, меня заинтересовало другое.

Выражение "украли родину". Это довольно странно.

Кто-то заметил пропажу? Я лично — нет. Проснулся, за окном все та же Москва, в новостях никаких сообщений о пропаже людей или ценностей. Никуда наша родина не пропала.

Да и в остальном, украсть можно имущество, материальное или нематериальное, но родина — это понятие гораздо шире и глубже. Это и материальные улицы с Кремлем, и нематериальная культура (как в целом российская, так и частные примеры национальной/этнической/региональной/т.д.).

Но родина это ведь еще и что-то, что имуществом не назовешь: история, традиции, социальные нормы. Все эти явления и феномены невозможно украсть никаким образом, что делает само понятие "кражи" относительно отечества попросту бессмысленным и корявым.

Вывод тут только один: конкретно для Быкова "родина" — это то, что можно выразить в деньгах, что-то исключительно ценное. Никакими духовными порывами тут и не пахнет.

С этой точки зрения не удивительно, что для Быкова своровать, украсть, то есть, отнять у него ценность — это высшее преступление. Не осквернили, не предали, не изнасиловали или ограбили, только украли.

Возможно, вы скажете, что я прикопался к случайной оговорке, и это вообще не важно, но как это может быть неважным для того, кто всю жизнь работает с русским словом? Получается, что пастух слеп, и все его стадо пасется на склоне горы, а это не делает комплимента современной российской литературе, в которой Быков, без преувеличения, звезда.