Турция. День 2. Город контрастов в словах и жестах.

«Аллах велик!» Мальчик лет девяти скачет по улочкам горного квартала, поёт молитву во весь голос и вертит в руках бирюзовые чётки. Мать прикрикивает, мол, угомонись. Но мальчик продолжает скакать, крутиться, голосить.

«Мя-а?» Чёрно-белый кот в мечети Фатих поджидает гостей и следует за тобой на второй, женский этаж. Терпеливо ждёт на лестнице, когда ты выйдешь и почешешь ему макушку.

«Но ведь есть лифт!» Горничная в отеле заметила, что мы спускаемся по лестнице с третьего этажа, и так удивилась, что аж застыла на миг.

«Как не на автобусе?!» Юная девушка в горах изумлённо вскинула руки. Типичный турецкий жест: кисти резко взлетают на уровень плеч, тыльной стороной к себе — ладонью к собеседнику. Она не поверила, что кто-то захочет идти больше часа пешком. «Тогда вам придётся вилять улочками и спрашивать прохожих, иначе не выберетесь. На автобусе проще».

«Какой хотите: простой, с сыром или с яйцом?» На набережной пожилой мужчина продаёт симиты — бублики с кунжутом. Один бублик — 15 лир, чуть больше 30 рублей. Мужчина с пекарней на колёсах стоит там с самого утра — и к обеду на витрине не остаётся ни одного симита.

«Мы из Москвы». На ступеньках старой лестницы сидит не менее старый дедушка. Кажется, ему за 90. Он заметил, как мы шли в гору. Заметил и то, как мы спускались. Поднял руку в знак приветствия. Мы протянули ему открытку и наклейку из Москвы в знак уважения. Он одобрительно кивнул и проводил нас взглядом.

———
Я не верю, что разговариваю с турками на турецком — и они меня понимают, и я их понимаю. На преодоление страха разговаривать с носителями на немецком ушло почти 10 лет. Здесь просто говоришь с надеждой на лучшее, потому что нет иного выбора — и всё получается.

И никто не смотрит на тебя косо за то, что ты говоришь с акцентом, теряешь слова и слоги в словах, не используешь все формулы вежливости. Все понимают, что цель — решить задачу коммуникации, а не выпендриваться произношением и витиеватостью речей.